Светлая ведьма для тёмного властелина
Шрифт:
Делаю шаг назад, чтобы лучше рассмотреть себя. Платье струится за мной, алым шлейфом. Боюсь, в таком виде ко мне пристанет не только Астарилард, но и все остальные демоны, но… я определённо себе нравлюсь.
— Мне начинает казаться, что это я его соблазняю, а не наоборот, — тихо говорю себе под нос.
В глубине души целая стая сомнений. Это платье — не просто одежда; оно словно символ сделки, которую мы заключили.
Отступаю от зеркала и сажусь на мягкий бархатный диван, который, казалось, создан из ночного неба, усыпанного
Внутри бушуют противоречивые чувства. С одной стороны, я чувствую себя пленницей — жертвой хитроумного плана демона. С другой, сердце, которое колотится быстрее вопреки здравому смыслу, когда я оказываюсь рядом со своим мучителем.
Внезапно дверь открывается, и в комнату входит Морзелард. Его появление подобно буре — он заполняет пространство своей энергией и харизмой.
— Блестяще, Ариша, — произнёс демон с мягкой улыбкой, приближаясь ко мне. — Это платье создано для тебя. Полностью оправдываешь своё прозвище.
— Ты знаешь, что я не могу просто так принять твои подарки, — отвечаю я, стараясь скрыть трепет в голосе.
Морзелард садится рядом и пододвигается ближе ко мне.
— Правда? Может, хочешь снять его прямо сейчас?
— Ещё чего! — вскидываю подбородок. — А ты точно демон, способный соблазнить кого угодно? Такое чувство, что ты сильно приукрасил свои достижения.
— Ау. Искорка больно кусается, да? — смеётся демон. — В любом случае попытаться стоило. Тем более что этот наряд… м-м-м… я уже сомневаюсь, что тебе можно в нём куда-то выходить. Знаешь, чего не хватает?
— Чего же?
— Драгоценностей.
Щелчок пальцев и на диване, а так же стоящем напротив журнальном столике появляются бархатные коробочки. Мне даже заглядывать не нужно, чтобы понять, внутри красота, от которой колени сами разойдутся в стороны.
Но не у меня.
— К чему всё это? — хмурюсь я. — Думаешь, получится купить меня подарками? Что я отдам силу ради побрякушек?
— Ты за кого меня принимаешь, искорка? — ухмыляется Мор. — За одного из тех неудачников, уверенных, что пара сорванных с клумбы цветов откроет путь в святая святых? Ты меня практически оскорбляешь сейчас. Соблазнение — это искусство, я не подойду к нему как дилетант.
Звучит, конечно, красиво, но я не забыла истинную цель всего этого мероприятия. В то же время я не могу не отметить, что где-то глубоко внутри мне приятно, что он отмечает это. Мужчины, пытавшиеся ухаживать за мной раньше, ничего не понимали. И, проклятье, действительно считали, что букет мятых ромашек — беспроигрышный билет в постель.
Наверно, всё дело в том, что он со мной прямолинейно честен. Это подкупает. На фоне других мужчин, которые ведут себя как идиоты и принимают меня за дуру, которая верит в любую чушь,
— К чему всё это тогда? — стараюсь говорить непринуждённо. — Если платье и украшения — не для соблазнения, то для чего?
— Может я хочу устроить сюрприз?
— Знаешь, после того как оказалась в твоей ванной, я очень не люблю сюрпризы.
Мор продолжает загадочно улыбаться. Взяв одну из коробок, он смотрит внутрь, потом на меня, кривится и швыряет украшение за спину, заставив меня вздрогнуть. Берёт следующую.
— Морзелард!
— Ладно, ладно, — смеётся он. — У нас намечается бал. Очень важный. Сам владыка будет гостем. Хочу представить тебя в лучшем свете.
Ещё одна коробочка летит за диван, и я вздрагиваю.
Бал? С Владыкой демонов? А можно не надо?! Я ещё к его властелину не привыкла!
Златокурая Ройлу… У моих проблем будет предел? Мне этих за глаза хватает!
Глава 13
Морщусь и встаю с диванчика, отходя подальше.
— С какого это, расскажи мне, перепуга, ты должен как-то представлять ему меня? — спрашиваю я. — Клеменсия будет безумно рада подобной чести и с удовольствием одарит тебя… Своими ласками.
Демон морщится, заглядывая в ещё одну коробочку, и снова выбрасывает её.
— Искорка моя, зачем мне представлять Клеменсию её же папочке? — усмехается он. — Они и так прекрасно знакомы. А вот такое горячее сокровище, как ты, достойно того, чтобы похвастаться им перед Владыкой.
— Похвастаться? — опешиваю я.
Я, значит, тут думаю, что он со мной честен, как с личностью, а он… Хвастаться мной, как какой-то вещью?
— Какой же ты… — возмущаюсь я, аж дыхание перехватывает.
— Какой?
Вот ведь гад! Произносит это, практически мурлыча, оказываясь совсем рядом, пожирая меня глазами.
— Гад!
— О, ты уже явно ко мне неравнодушна, искорка моя, — хрипло произносит он, подхватывает прядь около лица и отводит её, будто случайно касаясь кончиками пальцев моей щеки. — А, значит, и всё остальное у нас приложится.
Его губы изгибаются в хитрой улыбке, а потом он резко разворачивает меня спиной к себе. Только теперь я замечаю, что мы стоим у зеркала. Я, маленькая, хрупкая, с белой кожей и тонкими запястьями, на которых видны тяжи вен, и Мор, возвышающийся надо мной тёмной скалой.
Я нервно сглатываю, когда его пальцы касаются моей шеи, по телу, независимо от меня, пробегает трепет, превращаясь в тягучий мёд в нижней части живота. Мор подхватывает мои волосы обеими руками и, свернув в жгут, поднимает наверх, оголяя открытую спину.
— У тебя просто потрясающие волосы, — склонившись к уху, но глядя мне в глаза через зеркало, говорит он. — Но ты не представляешь, как мне нравится видеть метку на моей спине. Она напоминает, что сколько бы ты ни сопротивлялась, тебе не выиграть спор.