Светлая. Книга 2

Рут Наташа

— Тэлли заболела, — коротко бросил Туррен, не глядя на брата, и продолжал судорожно перебирать свои мешочки с травами.

— Ох, ядрёна колотушка, — начал браниться Крест, ставя на огонь котелок с водой.

Хейл наблюдал за суетой братьев, чувствуя непривычную для себя беспомощность. Обычно лечением занимался Туррен, и Хейл полностью доверял ему в этом. Но, заметив, как Тэлли беспокойно ворочается, он ощущал тревогу.

— Хейл, смочи ткань водой и оботри её, нужно сбить жар, — скомандовал Туррен.

Хейл кивнул, чувствуя облегчение при появлении конкретной задачи. Порывшись в сумке и ничего подходящего не найдя, он оторвал рукав от своей запасной рубашки, зачерпнул воду

из реки и слегка охладил её магией. Присев рядом с Тэлли, он осторожно начал протирать её лицо и шею влажной тканью. Девушка тихо застонала, и Хейл напрягся, не понимая, вызвано ли это облегчением или болью. Он продолжал обтирать её, вновь и вновь смачивая ткань.

Прошло около получаса, но жар не спадал, казалось, температура только росла. Туррен принёс кружку с отваром, и вдвоём они осторожно напоили почти бесчувственную девушку, но Хейл всё равно ощущал, как её тело продолжает дрожать.

— Протирай ещё ей подмышки, чтобы быстрее остудить, лихорадит её сильно, — обеспокоенно глядя на Тэлли, сказал Туррен. Он потрогал её лицо, которое мгновенно высыхало из-за жара.

Хейл бросил недоумённый взгляд на Тура, затем неловко посмотрел на Тэлли, смущаясь при мысли о том, что придётся её раздеть. «С каких пор я смущаюсь при мысли залезть женщине под рубашку?!» — мысленно возмутился он, понимая, что это необходимо для лечения, но всё же замешкался.

Крест, наблюдая за действиями братьев, едва сдерживал смех. Один, как курица-наседка, суетился вокруг Тэлли, а второй застыл в нерешительности, когда дело дошло до того, чтобы оголить девушку. Крест, конечно, сочувствовал Тэлли и переживал за её состояние, но был уверен, что Туррен справится и поставит её на ноги, как уже не раз делал это. Однако то, как они оба суетились вокруг девушки, было невероятно забавно, тем более что Хейла он вообще никогда не видел таким взволнованным.

— Братишка, тебе помочь? Научить, как рубашку женщинам расстёгивать? — с ехидной улыбкой поддел он Хейла за его заминку.

— Отвали, — зло прорычал Хейл, раздражаясь от насмешек Креста, которые явно попали в самую точку.

Туррен улыбнулся, копаясь в своих мешочках с травами, но предпочёл никак не комментировать ситуацию. Его тоже позабавила нерешительность Хейла. Крест уже не раз говорил ему, что брат проявляет интерес к Тэлли, но Туррен тогда не придал этим словам значения. Однако сейчас медлительность Хейла в таком простом деле ясно показала, что интерес всё же есть. Он знал брата: когда Хейлу не была интересна женщина, она могла хоть голой перед ним ходить — он бы и глазом не моргнул. Но теперь стало очевидно, что Тэлли пробудила в нём нечто большее, чем просто дружескую заботу.

Раздражённый абсурдностью ситуации и злясь на себя за непривычное смущение, Хейл уже потянулся к рубашке Тэлли, чтобы расстегнуть пуговицы. Но внезапно его осенило: почему бы не охладить её одежду так же, как он раньше её нагревал? «Это же чертовски просто, почему я раньше не додумался», — укорял себя Хейл. Он тут же потянул магию сферы к одежде девушки, но чтобы братья не заподозрили ничего странного, продолжил протирать её лицо и шею влажной тканью, одновременно аккуратно охлаждая всё её тело с помощью магии. «Крест, конечно, будет подкалывать меня ближайшие несколько лет, но это ерунда», — подумал он, довольный изящностью своего решения.

Вскоре температура у Тэлли заметно снизилась, хотя жар до конца не прошёл. Они продолжали поить её травяным отваром, но девушка всё ещё не приходила в себя. Крест заснул, Туррен продолжал приглядывать за ней, а Хейл, чувствуя, как его мысли путаются всё больше, решил пройтись вокруг лагеря, чтобы успокоиться. За последнее время произошло столько событий, на которые

он реагировал совсем не так, как привык. Обычно Хейл был сосредоточен и чётко понимал свои мотивы, но теперь всё казалось запутанным.

Когда он проснулся и обнаружил, что обнимает Тэлли, его первым порывом было прижать её крепче. Это смутило его до глубины души. Он всегда контролировал свои действия, свои чувства, но в тот момент ему показалось, что контроль ускользает. А когда дошло до того, чтобы расстегнуть её рубашку, он и вовсе растерялся. Раньше, сколько бы он на неё ни смотрел, не чувствовал никакого влечения. Но теперь… Теперь он понимал, что не сможет просто безразлично наблюдать за её обнажённым телом. Она начала привлекать его, и это пугало его больше, чем всё, с чем он сталкивался раньше.

За свою жизнь у него было много женщин, и он всегда знал, какие именно ему нравятся. Тэлли явно не подходила под его обычные предпочтения, но несмотря на это, он всё чаще ловил себя на том, что не может отвести от неё глаз. И пока они шли до Рокина, он раз за разом возвращался в арьергард отряда, чтобы наблюдать за ней. Ему нравилось, как она общалась и веселилась с бергмарами, смеялась до слёз или подкалывала Креста. Даже её безудержная гонка с Турреном по рыночной площади вызывала в нём странное удовольствие, несмотря на его ворчание. Или тот момент, когда он подарил ей небольшую подвеску, и она, расплакавшись от благодарности, обняла его. Он припомнил прогулку по мосту, когда Тэлли, крепко держа его за руку, болтала о чём-то, а он, обычно не любящий лишние разговоры, слушал её с удивительным удовольствием и невольно наслаждался её голосом. Все эти воспоминания вызывали у него незнакомый радостный трепет внутри, нечто, чего он раньше не испытывал. Хейл не мог понять, что это за чувство, но знал одно: Тэлли каким-то образом разрушала его привычный мир, и это пугало его, но в то же время притягивало с небывалой силой.

Поражённый этим осознанием, Хейл внезапно замер. «Какого чёрта происходит?» — мысленно задался он вопросом, понимая, что его чувства к Тэлли выходят за рамки обычного интереса. Он вспоминал, как старался оградить её от леди Ви, как испугался, когда она с Туром пропала, и как его сердце едва не остановилось, когда она бросилась к ограждениям, и ему показалось, что она вот-вот упадёт. И когда не обнаружил её на мостовой, то им овладела такая сильная ярость, что он едва не потерял контроль. Лишь твердя мысль, что она могла уже умереть, он смог тогда начать спокойно действовать. Но сейчас, при одной мысли, что она действительно могла не выжить, сердце тут же защемило.

Взгляд Хейла отстранённо блуждал по деревьям, а сам он попытался разобраться в своих чувствах. Неожиданно на него нахлынули воспоминания о том, как Токс целовал Тэлли среди таких же деревьев. Он ясно помнил свои слова и действия в тот момент, когда решил проверить уединившуюся пару, но только сейчас понял, что тогда им управляло. Ему не понравилось, что Тэлли была с Токсом наедине, вне поля его зрения. «Это ревность?! — удивился Хейл, — Но как же…».

Не успел он закончить мысль, как перед его глазами возникла совсем иная картина. Он представил, как Тэлли стоит среди этих деревьев перед ним, а он, прижимая её к себе, нежно целует. Эта фантазия настолько поразила его, что сердце начало учащённо биться, нарушая привычный ритм. Он почувствовал, как его тело откликнулось на это видение, желая большего, чем просто поцелуи. Хейл нахмурился, пытаясь разобраться в своих чувствах. Было ли это просто влечение? Или нечто большее? Он не мог понять, что с ним происходит. Раньше его интерес к женщинам всегда был простым и понятным: краткое увлечение, физическая близость, и затем холодное расставание.