Светлейший князь 2
Шрифт:
Иподиакон Павел с виноватым видом показал мне полупустую баклашку, где было мое обезболивающее зелье.
–– По десять капель, ваша светлость.
–– А дитя тоже напоил?
–– Нет, ваша светлость, мать заснула и оно тоже.
––Пусть спят, вы мне можете рассказать, что случилось?
––Могу, сна у меня совсем нет.
Наши посланцы удивительно быстро и без проблем добрались до Саянского острога, а затем и до Абаканского, но там их для начала посадили в холодный погреб на хлеб и воду. Заточение длилось недолго. Через три дня один из иркутских купцов, случайно оказавшийся в Абаканском остроге,
Иподиакону Павлу дали казачков для охраны. Владыки Варлаама в Красноярске не было, а вот его посланец ждал в недавно построенном каменном Воскресенский соборе Красноярска. Через три недели Павел был у Владыки Варлаама, через три дня был рукоположен в священнослужители и тут же был отправлен в обратный путь. Вместе с ним ехали иеромонах Иннокентий и два иерея с матушками, отец Серафим и отец Никодим с матушкой и новорожденным сыном.
В Абаканском остроге кипела бурная купеческая жизнь, обоз из двадцати саней почти был готов тронуться в путь. Ждали только возвращения уже отца Павла. Тронулись на следующий день. Неожиданно хорунжему Рыжову приказали сопровождать обоз и мало того с ним поехал его тесть, а по дороге присоединилась и жена.
Леонтий в купеческой среде считался большим везунчиком, но здесь его оторопь брала от такого везения. Всё складывалось просто как в сказке.
Везение закончилось на третьи сутки после выхода из Саянского острога. Ночью налетели какие-то тати, возниц кого убили, кто разбежался. Приказчик иркутского купца был схвачен вместе с несколькими возницами. Один из мужиков после мордобоя выложил все на блюдечке с золотой каемкой, главарю татей.
Отец Иннокентий и отец Павел были то же избиты, отцу Иннокентию еще и ногу сломали. Бандитский атаман решил сорвать, как стали говорить позже, джек–пот. Он решил идти до Уса и там получить с нас золото за обоз. Но аппетит приходит, как говориться, во время еды. В процессе атаман решил совершить еще и набег на наше расположение. Цена вопроса опять же желтый металл.
Новоиспеченный отец Павел замолчал, рассказ его утомил, да и не совсем приятно было все рассказывать.
–– В какой-то момент вера в благоприятный исход меня покинула, особенно когда эти негодяи стали грозить сжечь письмо Владыки и все им посланное, –– отец Павел горестно поник головой.
––Митрофан, ––позвал я. –– Негодяев обыскали?
–– Обыскали, ваша светлость.
––Письмо и все остальное нашли?
–– Нашли, ваша светлость, нашли, –– в хижину зашел Ерофей. –– Страх у негодяя все-таки был, не рискнул ничего тронуть.
–– И слава Богу, Ерофей Кузьмич, и слава Богу.
Капитан помолчал, с улыбкой посмотрел на спящих. Спящий Панкрат был похож на ребенка.
–– Что с приказчиком и негодяями будем делать?
––Приказчику как обещано, заплатим золотом, пусть с возницами возвращается, –– Ерофей недоверчиво покачал головой. –– Думаешь возницы не устоят и соблазняться на золото?
Ерофей развел руками, типа не знаю.
–– Им про золото знать не надо. А как с негодяями не знаю, –– Ерофей хитро прищурился и предложил свой вариант.
–– А пусть святые отцы решают.
Священники как один проснулись через час и дружно пошли терзать души пленным татям, раненого иеромонаха отнесли на руках. А вот тесть мой, Лонгин и Панкрат с семейством спали до утра.
Проснувшийся ранним утром Леонтий, увидев меня, разрыдался.
––Не чаял, ваша светлость, увидеться. Как же вы сюда дошли?
–– Старались, Леонтий Тимофеевич, старались.
В устье Тепселя простояли еще сутки, женщины после всех потрясений были не транспортабельны. Татей отпустили на все четыре стороны и они как говориться впереди паровоза побежали вниз по Енисею. Всем им было велено сдаться властям. Тело убитого атамана бандитов я приказал похоронить в лесу на берегу Тепселя, тщательно осмотрев его..
Панкрат рассказал еще о двух встречах с неведомым мне сиятельством. Сразу же по возвращению из пограничного караула он предстал пред его очами. На этот раз Панкрата не били и пугали смертными карами. Его произвели в обещанные хорунжие, милостиво дозволили забрать жену с тестем и пока поселиться в деревне близь Абаканского острога. Когда появился Леонтий, Панкрата поначалу никто не трогал, но затем сиятельство вновь призвало его и повелело идти с обозом. Панкрат должен был передать мне ультиматум неведомого графа с его окончательном решением.
Четверть пуда золота передать сейчас. Весной еще столько же. Тех, кто к нам идти не будут хватать три года, а потом за каждую души платить золотом, независимо от пола и возраста. С собой было велено взять тестя, он должен был оценить золото прямо на месте. То, что он, говоря языком 21-го века, пенсионер, никого не волновало. Жена Панкрата осталась в Абаканском остроге в качестве гарантии возвращения отца и мужа. Но жена бравого казака рассудила по-своему. Она бежала из острога и за несколько часов до нападения разбойников догнала обоз. Никакого желания возвращаться Панкрат не испытывал и попросил разрешения остаться у нас.
Пока женщины отдыхали, мы с Ерофеем осмотрели противоположный берег Енисея. Он был более пологий, но ни каких троп мы там не обнаружили.
Раненому стрелой помощнику атамана я обработал рану и приказчик иркутского купца согласился взять его. Тать в ногах у него валялся, клялся и божился встать на путь истинный. Когда его обыскивали, то нашли у него перстень-печатку из белой меди. Сначала она не вызвала у меня никакого интереса. Но потом я сделал оттиск и прочитал "мастер Я. Миронов". На допросе он рассказал, что это подарок атамана. А тот забрал его у какого-то горемыки в Барнауле.
Двадцать семнадцатого февраля мы вернулись в Усинск. Глядя на ликующих Машеньку, Тимофея и Агрипину я понял, что здесь у меня появилась семья. Что меня очень и очень порадовало.
Леонтий привез почти тысячу пудов зерна, в основном рожь и пшеницу. И по мелочи семена льна, проса, овса, ячменя, гречки, конопли, хмеля, арбузов, дынь, подсолнечника, свеклы, капусты, огурцов, тыквы, репы, целых пять черенков винограда и пять ульев. Это было выполнение моих самых смелых планов почти на тысячу процентов. Ставка на золото сработала, контрагент Леонтия сотворил просто чудо, я даже не предполагал, что в Сибири, во второй половине 18-го века все это можно было найти.