Светлейший князь 3
Шрифт:
— Гришенька, родной, я так боюсь за тебя. Соня, вон целый день прорыдала, пока известие не пришло, что Ерофея прооперировали и он жив. Я, Гришенька, хочу быть слабой женщиной, как вот ты рассказывал в том времени, — я много рассказывал о покинутом мною времени и Машенька не раз говорила, что завидует многим сторонам жизни женщин конца 20-го века. — Я устала быть светлейшей княгиней, хочу быть просто твоей женой и мамой Ванечки.
Если бы кто-нибудь записал всё, что я в ту ночь сказал своей жене, то наверное это было бы величайшее произведение о любви! Не даром говорят, что женщина любит ушами. А так как я не только говорил, то настроение моей супруги быстро поменялось. На рассвете я правда физически
Утром я поделился с Машенькой тем, что просто не давало мне покоя, почему наши люди так самоотверженно живут, работают и служат? Почему все беспрекословно выполняют все, что от них требуется?
— Гришенька, ты еще всё оцениваешь с позиций того времени. Это там у людей есть свободное время, как ты говоришь личная жизнь, — Машенька опять воспользовалась моими рассказами. — Спроси у тех, кто работал на заводах, сколько часов там длился их рабочий день. Люди не знают другой жизни, везде был тяжелый, каторжный труд. Унижения, побои, издевательства, постоянный страх. Они так жили всегда и везде. А здесь над людьми никто не издевается, не бьет и не принуждает ни к чему. Люди не боятся жить.
Машенька скорее всего права. Я еще многое не понимал в людях, окружающих меня, в жизни, которой жил. Только сейчас у меня стало появляться понимание, что выжить в Сибири в 18-ом веке можно было при одном условии: каждый день, каждую минуту и секунду жить, работать и служить с самой полной отдачей всех своих сил. Неисчислимые богатства, сила и мощь этой земли открываются только самым трудолюбивым и терпеливым людям.
Настроение после ночи проведенной в любви и ласке, и утренних умных философских разговоров было просто великолепное. Я наметил первую половину дня посвятить экскурсии по нашему Усинску, посмотреть наконец-то на наши поля и огороды, фермы и стройки. Я знал, что все идет хорошо, урожай зреет, скотина наша успешно размножается, закрома заполняются и прочее. Но очень хотелось посмотреть на всё своими глазами, сходить в коровник, посмотреть на жующих коров, вдохнуть воздух наполненный запахом парного молока! Как я соскучился по всему этому, ведь мне даже сны снились соответствующие.
И я знал, что мне надо спешить, товарищ Нострадамус предупредил меня, скоро, очень скоро, труба позовет меня в поход.
Глава 8
Товарищ Нострадамус не просто предупреждал меня, он выносил мой мозг, поедом ел весь мой организм.
Машенька быстро поняла моё настроение и как настоящая слабая женщина подставила мне свое плечо. По окончании завтрака, а он был семейным, она поцеловала меня и прошептала:
— Гришенька, прости мою слабость, я просто очень испугалась за тебя.
За десять дней я побывал везде в нашей долине и остался очень доволен увиденным.
Самым главным и приятным для меня было видеть и слышать два десятка новоиспеченных мамаш с детками и множество беременных в самых разных сроках. От этого душа ликовала и пела. К сожалению не обошлось без смертей. На нашем кладбище появилось три свежих могилки. Две бабы и мужик умерли естественной смертью, неожиданностью это не было. Более удивительным было то, что это не произошло раньше.
Осип продолжал свою научную деятельность и я всерьез рассчитывал вскорости получить в наше распоряжение антибиотик. Я по данному вопросу написал абсолютно все, что знал, все его запросы на заводе удовлетворялись после оружейных в первую очередь.
Я много писал по всяким разным предметам и максимально старался заниматься со своими докторами. Они успешно справлялись с лечением наших людей и моего вмешательства к счастью пока не требовалось.
Тимофей
Всё самые смелые сельхозпланы успешно претворялись в жизнь. Ни одна культура из привезенных за зиму не погибла, мало того у нас появились пчелы, одна из семей, пришедших весной вместе со староверцами Морозовыми, принесла с собой три улья. Пчелы сумели пережить такое путешествие, прижились у нас и начали размножаться. Замечательно обстояли дела на наших фермах, душа порадовалась на нашем конезаводе, так я стал называть коневодов Мирской станицы. Кондрат готовился осенью начать ставить первые деревянные дома. Сюрпризом для меня оказалось строительство двух больших теплиц в Усинске. Никто уже не ходил в обносках, все были одеты и обуты, по моему эскизу сделали первую партию полевых сумок. Карандаши, перьевые ручки, тетради, чернильницы и естественно чернила производились в достаточном количестве..
На Николу летнего и на Петра и Павла были заложены первые наши храмы в Усинске и на заводе. Потряс своими очередными успехами Леонов, он успешно прокладывал дорогу до речки Каракерем и проложил тропу на юг до перспективной террасы, где начал ставить острог. На островок посреди Енисея, с нашего берега соорудили пешеходный мост, а на правый берег надежную металлическую струну и готовились укреплять и усиливать её. А на острове начали строить острог на высоких сваях. Даже в таком виде, начала строительства, все это делало непреступным устье нашего Уса. Успешно строились остроги на Мирской тропе и в Гагуле.
Замечательно всё обстояло на заводе, в первых числах августа артиллерийская батарея из четырех 76-ти миллиметровых орудий была передана капитану Пантелееву и Ерофей с головой погрузился в пушечные дела. В голодном железном пайке оказались и определенные плюсы для завода, появившееся свободное время очень продуктивно использовалось для учебы.
Наш расчет на пленных казаков оказался верным, они успешно дошли до своих товарищей и через два дня казачьи караулы снялись и ушли.
Машенька настойчиво потребовала предоставить ей десяток ружей и винтовок. Группа дам-активисток решительно была настроены обучиться стрелять и я у был вынужден уступить.
Десятого августа Лонгин прислал весточку: тоджинский нойон, или тожу-нойон, прислал на обмен первые крицы: десять штук общим весом больше тонны. К нашему огромному удивлению за них он попросил серебро, за первую партию полкилограмма. Лонгин счел эту цену вполне приемлемой и послал гонца в Усинск. Посовещавшись, мы решили такое предложение принять и пятнадцатого августа я с десятью килограммами серебра был на Медвежьем, где встретил двух гонцов спешащих из Турана, они везли важнейшее известие: вернулись наши послы. Даа- и Бэззи-найоны не хотели воевать, как и их повелитель сайн-нойон. Это была просто потрясающая новость, получалось что начавшаяся война была личной инициативой амбын-нойона и далекий наместник в Улясутае может и не поддержать своего вассала. А если это так, то не всё благополучно в Датском королевстве, то бишь в Цинской империи.
Но вторая немного противоречила этому. На юге Тувы амбын-нойон собирает армию для похода против нас.
На следующий день я был в Туране и сразу же созвал военный совет, пригласив на него Лейтенанта Шишкина, Лонгина и наших зайсанов.
Ожидая зайсанов, я рассказал Лонгину и Шишкину о всех усинских новостях и происшествиях. Шишкина естественно больше всего интересовали пушки и происшествие на Хаин Дабане, а вот Лонгин проявил больший интерес к очередной миссии графа Казимира. Шишкин вышел узнавать нет ли вестей о зайсанах и Лонгин откровенно спросил меня: