Светлейший. Отпуск не по плану
Шрифт:
— Если я не выкарабкаюсь… Сообщите все моему коллеге, Никитину. Тот, бритоголовый…
— Заткнись и экономь силы! — бросила княгиня. — Я тебе не выкарабкаюсь!
Яне отзвонились с поста охраны и сообщили, что лекарь приехал. Невысокая брюнетка кивнула и поспешила встречать. Я поверхностно знал эту женщину, Авдееву — из обедневшего дворянского рода, но одаренная Опаловым рангом. Сейчас она работала в Петербурге и вела частную практику, но несколько раз заезжала и к нам в Выборг.
Яна распахнула двери перед лекарем. В гостиную вошла низкая
— Евгений Андреевич?
— Давайте сделаем вид, что мы не знакомы, Дарья Михайловна…
— Здесь что, и правда все друг друга знают? — изумился я.
— По крайней мере, сотрудники Четвертого отделения должны знать всех…
Авдеева поставила на одно из кресел свой саквояжик и извлекла оттуда пакет с чистым бельем.
— Расстелите простыню на полу и положите на нее пациента, — распорядилась она. — Раздетого. Давайте в темпе, господа. Времени мало.
Пока мы возились с перемещением Черкасова, лекарка быстро переоделась в подобие хирургического костюма — достала из второго закрытого пакета что-то вроде длинного платья и надела поверх своей одежды. Матушка тактично отвернулась, когда я принялся освобождать экспедитора от остатков костюма.
— Разойдитесь, пожалуйста, — велела лекарка. — Дальше я справлюсь сама.
Я уже знал, что сейчас будет, но все равно всегда завороженно наблюдал за работой лекарей. Магическая медицина в какой-то степени оставалась для меня загадочной. Вроде и понимаешь, как все работает, в теории знаешь, как связывать заклинания, и все прочее… Но медицины в этом ремесле было куда больше, чем самой магии. Поэтому все лицензированные магические лекари сперва проходили обучение в медицинских университетах.
Иными словами, всякий маголекарь — врач, но не всякий врач — маголекарь.
Мы расступились на несколько шагов, и Авдеева склонилась над Черкасовым. Она тут же создала куполообразный непроницаемый барьер и при помощи стихий запустила стерилизацию воздуха внутри импровизированной «операционной».
— Состояние стабильное, — сказала она. — Хорошо вы его накачали. Благодарю, так мне будет проще.
Она погрузила Черкасова в глубокий сон и принялась извлекать пули. Вот здесь работало завораживающее соединение классической медицины и Дара. Авдеева использовала стихии для манипуляций, эфир — для контроля жизнедеятельности и базовые знания — для того, чтобы все это работало.
Мне показалось, что «наркоз» у Черкасова не был глубоким, но лекарю было виднее.
— Повреждена печень, сильное внутреннее кровотечение.
— Вам нужна помощь?
Лекарка лишь покачала головой.
— У меня все под контролем.
Удалив кровь при помощи сочетания стихий, она принялась сращивать ткани. Это заняло много времени, но дама явно была перфекционисткой. И лишь когда все основные манипуляции были закончены, она принялась перенаправлять потоки эфира так, чтобы многократно ускорить процесс заживления.
Через полчаса все было кончено, и Авдеева на миг
Шагнув к нам, она пошатнулась, и я едва успел подхватить ее под руки.
— Прошу прощения… Сегодня это уже третий вызов, и все тяжелые. Силы на исходе.
— Яна, — окликнула помощницу княгиня, — Кофе, пожалуйста. Госпожа Авдеева останется с нами на ужин.
— Ваша светлость, что вы…
— Не обсуждается, Дарья Михайловна. Вам нужно немного отдохнуть и восстановиться. Вы же до дома не доедете в таком состоянии!
Впрочем, лекарке было настолько плохо, что она не стала спорить. Я помог ей опуститься в мягкое кресло, и дама почти что растеклась в нем.
— Что теперь? — спросил я.
— Проверю его через час. Я запустила сильнейшую из доступных для его организма регенераций. Уже через час будет ясно, насколько я преуспела. Но жить точно будет. Правда, бегать нельзя еще пару недель. Он истратил весь собственный эфир и должен восстановиться в покое.
Яна принесла поднос с кофе — вместе с изящной чашкой подали только что снятую с огня турку. Матушка сама налила напиток и подала Авдеевой.
— Благодарю, ваша светлость. Сейчас это то, что нужно.
— Нужно всем поужинать, — сказал я. — Сегодня был тяжелый день.
Что хуже всего, на часах было около восьми, и до окончания этого дня оставалось аж целых четыре часа. Я уже не брался гадать, что еще могло сегодня случиться.
— Стол накроют через пятнадцать минут, — сказала Яна.
Княгиня кивнула.
— Пригласи наших гостей отужинать с нами, пожалуйста.
Я ел как не в себя. Проглотил, не заметив, две порции биточков в соусе, спылесосил с общей тарелки печеную картошку, утрамбовал все это сверху двумя мясными салатами…
И все равно чувствовал себя голодным.
Таня таращилась на меня во все глаза.
— Даже не знаю, с чего начать расспрашивать…
Сестра с любопытством поглядывала на обоих Костенко. Оксана и Святослав Николаевич старались не запутаться в столовых приборах и отчаянно хотели произвести впечатление интеллигентных людей. Но было заметно, насколько непривычной для них оказалась эта трапеза. Да и гипс мешал Оксане пользоваться приборами по всем правилам.
Не ели они так дома, но пытались быстро разобраться, какой прибор для чего, какой бокал для воды, а какой — для вина, где тарелочка для хлеба, а где — для закусок.
И это мы еще ужинали в неформальной обстановке. Официальные обеды были и вовсе катастрофой. Там иной аристократ мог запутаться.
— Вам лучше, Дарья Михайловна? — поинтересовалась матушка, когда лакеи начали уносить тарелки.
— Намного. Благодарю, ваша светлость. Биточки в грибном соусе — объедение. Сейчас проверю пациента, и, если все окажется в порядке, оставлю рекомендации по уходу. Мне же сегодня нужно навестить еще одного пациента…
— Совсем себя не бережете, Дарья Михайловна…