Светло-чёрная магия

Русакова Татьяна

Я отправилась следом. Мы долго полоскались на отмели, вымывая останки плодов-вонючек из волос. Убийственный запах был до того сильным, что мне хотелось пройтись по коже песочком в надежде счистить его с кожи.

В конце концов, высушив выстиранную на три раза простыню на солнце, я смирилась с тем, что спать сегодня мне придётся на улице, а тогу сменить. Как бы трепетно я ни относилась к натуральной ткани, с таким убойным запахом носить её было невозможно. Надо бы поискать заклинание, отбивающее запах, но это всё завтра. А сейчас отдыхать! Как бы то ни было, сегодня я хорошо потрудилась.

Нужную формулу я нашла в свитке спустя почти неделю. За это время

запах и так порядком повыветрился, но, когда я смогла его убрать окончательно, впервые поняла, какой вкусный здесь воздух. Его же пить можно!

Дни были заняты до упора, чтобы всё успеть, приходилось жить по жёсткому графику, но к моменту созревания второго урожая я освоила большую часть заклинаний из свитка и, что самое важное, умела применять их без подсказок.

Моим небывалым успехам способствовали некоторые новые свойства чудесных растений Робинзона. Я часто думала, что в погоне за своим эликсиром всевластия он упустил столько действительно классных возможностей!

Однажды вечером, устав после упорных тренировок, я решила дать себе перерыв и перекусила кусочком сушёной лепёшки. Вообще-то я старалась не трогать эти съедобные стены, в которые был сложен первый урожай, но было уже поздно готовить рыбу, а эти, маленькие лепёшки, я приготовила из смеси плодов разных видов. Хотела посмотреть, не проявятся ли новые свойства.

Немного посидев с закрытыми глазами, я продолжила изучение свитка, и скоро поняла, что многие формулы, в которых я до сих пор путалась, сегодня запомнились удивительно легко. Случайность? Как бы не так! Сверившись со своими записями в свитке, я нашла заметки, что, как мне кажется, мячики улучшают память. С чем же я их здесь смешала? Оказалось, с плодами усатиков. И если сами по себе мячики не так уж и стимулировали мозговую деятельность, то смесь получилась очень эффективной. Я в разы ускорила процесс запоминания, перед каждым занятием подгрызая лепёшку.

Но для закрепления заклинаний всё же работала без стимуляторов. Неизвестно, в каких условиях мне придётся применять формулы, а готовым быть нужно ко всему.

Материалов после моих опытов скопилось столько, что я начала, наконец, понимать, что могу прожить на острове хоть всю жизнь, а всё равно будет чем заняться. Одна систематизация уже изученного может занять несколько лет. Хотела ли я всё это время прожить на Острове?

Здесь, конечно, прикольно, много солнца, всегда тёплое море, чистейший воздух и полное отсутствие малейших признаков цивилизации, но именно вот это последнее влияло на мою психику странным образом. Мне всё чаще казалось, что Остров мне просто снится. А вдруг я всё это время лежу в коме, и от того, выберусь ли с Острова, зависит, буду ли я жить дальше?

Может быть, это ощущение возникало из-за того, что я, городской житель, в подобных местах только отдыхала. Тогда это было экзотикой и праздником, но я никогда не предполагала, что смогу жить постоянно на уединённом острове посреди неведомого океана.

Наверное, я просто заскучала по энергетике большого города. Мне не хватало движения, разнообразия, ежедневных перемен, которых глупо было ждать здесь.

Не помогало даже то, что я прекрасно понимала, что именно на этом сонном Острове я узнала столько нового, что сама удивлялась, как моя голова сумела всё это принять и осмыслить. Но теперь уже мне хотелось наконец узнать, стоят ли чего-нибудь мои открытия на Большой земле, или же всё это время я изобретала велосипед, считая достижением то, что все и так без меня умеют.

Ведь магия в мире желтоглазого наверняка развита так, что мне и не

снилось. О том, как много известно людям, можно было догадаться уже по количеству формул в моём свитке. Кстати, сам свиток стал не последним фактором того, что я так рвалась к людям. У меня давно зудело проверить, обычное ли дело в этом мире такая система хранения информации. Для меня-то это было привычным благодаря Интернету, но мне что-то не верилось, что здесь это такая же обыденность.

Тетрадь, найденная в коробе, оказалась невостребованной. Я в ней только нумеровала дни, чтобы иметь представление, как долго живу на Острове. Все остальные записи велись в свитке. Я постоянно обращалась к нему, чтобы внести новые данные или освежить в памяти результаты первых опытов, или же разыскать срочно потребовавшееся заклинание.

Самым интересным было то, что я так и не разобралась, как он действует. Где хранилась вся эта бездна информации? Моему мозгу не хватало чего-нибудь материального, здесь же не было никаких жёстких дисков или чего-то подобного. Свиток словно напрямую был подключен к моей голове и, чтобы сформулировать запрос, достаточно было подумать о том, что мне нужно. Дальнейшее открывалось как обычная ссылка в статье Википедии, и эта глубина поражала.

Я пыталась вспомнить то письмо Робинзона, в котором он упоминал о свитке. Кажется, он говорил, что, если бы я не была сильным магом, свиток не открылся бы. А после было то, что это только мой список, я могу вписывать туда свои данные, и откроется он только мне. Быть может, такие списки имеет каждый маг в этом мире? Это индивидуальные системы хранилища, а работают они на магии, потому и не объяснимы с точки зрения обычного человека?

Уже одно то, что в этом мире есть подобные технологии, было потрясающе. А если бы мне удалось связать воедино все эти свитки… Я смогла бы получить полную картину о новом мире и не чувствовать себя в нём иностранным туристом.

Может быть, потому, что я подсознательно сделала запрос мирозданию, я и получила то, что случилось вскоре.

Самое невероятное открытие, связанное со свитком Робинзона я сделала абсолютно случайно.

С утра я решила посмотреть, в каком состоянии короб. В него я хотела упаковать семена, добытые из плодов нового урожая.

Короб был в порядке, нисколько не рассохся за время на Острове. Крышка по-прежнему закрывалась герметично, но на дне я нашла пару незамеченных раньше семян.

– О, а вы как отстали? – удивилась я, выудив из короба семена.

Это оказались мячики. Оправдывая данное им название, бедолаги, как видно, закатились в уголок. Жалко, совсем высохли.

Увлекшись разглядыванием, я едва не проворонила время, когда в колбе поспело зелье, положила семена на свиток, раскрытый на записи опыта, сняла колбу с огня и собралась записывать.

– Итак, цвет…не синий, и не зелёный, - пробормотала я, разглядывая колбу на свет. – Я бы сказала, что морской волны, но светлее гораздо. Как мне не хватает цветовой шкалы!

Я невольно охнула, когда свиток ожил. Округлив глаза, недоверчиво посмотрела на появившуюся таблицу цветов. Как я мучилась с этими описаниями! Что поделать, я ни разу ни художник, и мои знания о разнообразии цветов ограничивались заученным в детстве: «Каждый охотник желает знать,…»

– И что ж ты раньше молчал? – упрекнула я, прилежно склонилась над таблицей и прочитала «ириг». Что ещё за ириг? Такого оттенка цвета у нас точно не было, пусть я и полный профан, всё равно было бы на слуху, да и другие цвета звучали не лучше. Красный почему-то был обозначен «карчо», а чёрный «рао».