Светлое будущее
Шрифт:
Взор моего муженька по сторонам, отчего я даже оторопела.
— Ну, — гаркнула, удивляясь. — Вызывай такси. Или че завис? Опять, что ли, свою тачку «потерял»? — бесстыдно заржала.
— Да сейчас-с, — задумчиво протянул. — Может, так где поймаем. А то еще ждать… А тут уже пробки начались. Глянь, — махнул рукой на проезжую часть, что за моей спиной, в конце сквера. — Всё, считай, до самого моста стоит. Короче, — резво, приказом, — жди здесь. Я вон к тому, — кивнул куда-то вдаль, — к частнику сбегаю. Если
Быстрые шаги, не дожидаясь моего участия, согласия.
Черти что. Как никогда…
Обомлела я от еще большего шока.
Не слушаюсь: неспешно потопала в заданном направлении.
Странные, непонятные какие-то терки Мирашева с водителем, расплатился (заранее?!)… разворот — и, радостно улыбаясь, махнул мне рукой — прибавляю скорость своей улитке.
— Ну че? — на автомате кидаю муженьку, едва замерла рядом (ведь таксист вообще отошел куда-то в сторону и (!) принялся лениво, задумчиво… курить).
— Че-че? — паясничает гаденыш. — Садись, — кивнул на автомобиль.
Странно, страшно, неясно — но подчиняюсь.
Едва я нырнула в салон, как поспешно завалился следом за мной, на заднее сидение, и Мирон.
Что-то явно не так: хищника взгляд, а в глазах — блеск расправы.
Резкий выпад, движение, сгреб в охапку и зажал в углу…
Ржу истерически, усердие сопротивляться.
— Мир, ты чего? Не тут же… Не в такси! Да и водитель же…
— Он в курсе, — перебивая.
— Че? — визгом тотчас зашлась я. — Т-ты… ты придурок что ли?! — давлюсь шоком, заикаясь. — Да и народу вокруг скольк…
Не дал договорить — припал, прилип, впился наглым, запойным поцелуем мне в губы. Дерзко руками забрался под юбку, к белью. Рванул кружева. Раздвинул ноги.
— Мирашев, не вздумай! Не надо! — ору, глотая воздух, и страхзаодно, давясь от неловкости смехом; силой выдираюсь, отбиваюсь от него.
Но… проворные манипуляции вердиктом — и вскрикнула от прилива шального удовольствия. Жесткие, повелительные движения, приговаривая к безропотному подчинению своему ожившему Тирану.
Спасибо хоть… что на задних стеклах тонировка… А там вскоре — и передние окна запотели…
Еще движения… Мгновения наших неприкрытых стонов — и обмер во мне, разливаясь и заполняя нас обоюдным ярким, сумасбродным, трепещущим блаженством.
Наперебой с учащенным дыханием, на ухо:
— Ну вот теперь… можно и домой, жена моя.
Эпилог. Si vis pacem, para bellum[34]
И вот оно. День… когда весь мир наш перевернется, или же… нам дадут шанс на жизнь. На будущее… отменив прежнее «вето».
— Одень платье, — внезапно отвесил свое щедрое пожелание мой муженек.
Обмерла я, невольно вздернув
— Это еще зачем? — уставилась ему в глаза. — Я кроссы хотела…
— Ну, и обувай их. Но сверху — платье.
— Ты в своем уме? — таращу на него очи.
Шаги ко мне вплотную, поправляя ворот своей рубашки.
Хитрый, ехидный взгляд… и не менее ядовитая улыбка:
— В своем… Просто… — взор скатился к моим губам. — Если мы здоровы… то… — немного потянул интригу, — отпразднуем.
— А если… нет? — злобно, обижено рявкаю я: бесит меня уже этот его пофигизм… относительно этой темы.
— А если нет, — еще шире стала его бесовская улыбка, — то погорюем.
* * *
Не успела я даже взглянуть на бумажку, которую мне вручили, как тотчас наглая рожа отобрала у меня документ. Жуткий, пугающий… сосредоточенный вид Мирашева. Нервно сглотнул слюну — поежилась я. Чувствую, что вот-вот сердце мое встанет.
Вдруг взор мне в глаза Мирослава… непроницаемой немой картиной жалит меня.
— Ну, блядь! — не выдерживаю и рявкаю на него.
Пожал плечами, скривился:
— Да пиздец… — шумный вздох, скривился. Опустил очи. — Был шанс… и нету.
— Че? — живо кидаюсь выдираю изо всех сил результаты анализов, невольно разрывая бумажку на части. Впиваюсь взглядом в вердикт.
Вдруг жуткий, едкий хохот:
— Я же говорил тебе… что бессмертный. А ты не верила. А теперь и тебя этим заразил…
«Отрицательно»
— Сука ты, — ржу я истерически, давясь слезами.
— Не… че ты? — враз стал серьезный Мирон. — У нас еще через три месяца есть шанс на успех.
— Какой же ты… придурок! — заиливаюсь краской смущения. Шок все еще не отпускает, заживо съедает меня. Облегчение, которое все еще не возможно до конца осознать. Взгляд в глаза ржущему муженьку: — Придурок! — гаркнула вновь, и тотчас обижено поджала губы.
— Да ладно тебе! — развеселое. Обнял, притянул к себе. Жаркий поцелуй в губы. — Всё будет хорошо… я же обещал?
Глаза в глаза:
— И все же… ты придурок.
— Да запомнил я уже, запомнил… Можешь больше не повторять, — бесстыдно гогочет, скотина.
— Идиот, — ржу.
— Ну вот… Хоть что-то новое. А вообще, — цыкнул, паясничая, — все равно ты уже вышла за меня, потому, — коварно замигал бровями, — ничего страшного: всё равно моя.
* * *
Еще через три… и шесть: отрицательно.
Хоть и обещал мне клятвенно Мирашев не издеваться и больше надо мной так не шутить, без приколов не обошлось… Не умеет этот человек быть чувственным и учтивым, особенно когда об этом его кто-то просит…