Светлы их надежды
Шрифт:
— Характеристики твоих преподавателей показывали, как много ты работала. Я знал, что у тебя нет семьи… Черт, Фейт, неужели ты это хочешь от меня услышать? — воскликнул Нэш. — Хочешь услышать, что не было ни дня, чтобы я не думал о тебе, не мечтал о тебе… не было ни ночи, когда бы я не хотел забыть то, что случилось с Филиппом.
— Ты предложил «Хаттон-хаус» Фонду из-за меня? — прерывающимся голосом спросила она, разрушая тишину, которая повисла после его эмоциональной вспышки.
Нэш отрицательно покачал головой.
— Не совсем,
— Но? — давила на него Фейт.
— Мы оба знаем ответ. Я никогда не смогу себя простить.
— В таком случае прощение в моей власти? — спросила Фейт, сделав попытку улыбнуться, и замерла в ожидании ответа.
Но Нэш даже не попытался ухватиться за мостик, который она перекинула через пропасть между ними.
— Теперь мы можем только надеяться, что у нас не будет ребенка, — тяжело произнес Нэш. — Я думаю, проблем с расторжением брака не должно быть.
В отчаянии Фейт воскликнула:
— А что, если я не хочу этого?
Нэш вздохнул и подошел к ней.
— Ты думаешь, я не понял, чего ты действительно хочешь? — спросил он.
Фейт задержала дыхание. Вот сейчас он скажет, что, независимо от того, как сильно она любит его, он не может ответить на ее чувства. Но он сказал совсем другое:
— Я должен отпустить тебя, чтобы ты жила своей жизнью, Фейт.
Что он такое говорит? Неужели не понимает, не чувствует, что он — это все, что ей нужно? Наверное, Нэш старается проявить тактичность, чтобы не попирать ее гордость. И глядя, как он поворачивается и выходит из кухни, Фейт почему-то не задала ему вопрос, который заставил бы его остаться. Что, если она действительно беременна? Тогда он все равно будет за расторжение брака?
В саду Нэш невидящим взглядом смотрел в пространство. Теперь слишком поздно жалеть о том, как он вел себя, остается лишь одно — страдать от стыда и осознания собственной вины. Тогда он не поверил ей, потому что боялся ее, боялся своей любви к ней и того, что любовь может сделать с ними обоими.
Гораздо легче было сказать себе, что Фейт недостойна его любви, хотя истина заключалась в обратном. Это он недостоин ее любви!
Теперь ее ничто не держит в «Хаттон-хаусе», думала Фейт, направляясь в свою спальню. Она должна бы чувствовать себя счастливой победительницей — ведь Нэш наконец-то признал, что она невиновна и не… Не, что? Не страдает от любви и желания к нему? Не хочет, чтобы он по-прежнему любил ее?
Автоматически она коснулась кольца и нахмурилась, вспомнив, что в ночь грозы обручальное кольцо еще было у нее на пальце, когда она от ужаса прибежала в комнату Нэша, забилась в его постель…
Эмоциональная боль может делать с людьми невероятные вещи, думал Нэш по пути в свою комнату, анализируя, во что он сам превратил свою жизнь и жизнь дорогого ему человека.
Открыв дверь, он обнаружил на своей кровати Фейт, которая сидела вполоборота к нему. По ее щеке катилась
— Почему ты плачешь? — резко спросил он. Фейт вздрогнула, увидев Нэша. Она нашла обручальное кольцо под его кроватью, куда оно, должно быть, закатилось в ту ночь.
— Я плачу о том, что могло бы быть, — призналась Фейт. — Если бы…
— Если бы что?
— Если бы ты не разлюбил меня, Нэш…
— Разлюбил тебя? — выдохнул Нэш. — Я не прекращал любить тебя ни на секунду! Я не мог — неважно, сколько раз я молился о том, чтобы забыть о тебе.
— Но ты ненавидел меня!
— Я ненавидел собственную неспособность перестать любить тебя, — поправил ее Нэш. — Какая ирония… после лет, проведенных в душевных терзаниях, когда я на могиле Филиппа поклялся примириться с собой и думал, что ничто на свете не сможет заставить меня разлюбить тебя, оказалось, что один я и повинен в настоящем грехе… — с горечью произнес он.
Фейт нахмурилась.
— Я не понимаю… — начала она, но Нэш не дал ей договорить.
— В ту ночь, когда была гроза, ты… мы… Я решил, что пришло время оставить прошлое за чертой. Я поехал на могилу Филиппа…
В ночь грозы! Неожиданно Фейт поняла, что должна сделать. Она должна соответствовать своему имени [2] . Она должна найти мужество убедить его.
Фейт медленно поднялась и направилась к нему. Подойдя, она сказала мягко:
— В ночь шторма? Когда я поцеловала тебя вот так?..
Она обвила его руками, потянулась губами к его рту, вложив в этот поцелуй всю нежность и силу своей любви.
2
Faith (англ.) —вера.
— Фейт!.. — пытался протестовать Нэш. — Ты не должна…
— Почему нет? — прошептала она страстно, вдохнув эти слова в его жадные губы. — Я твоя жена, а ты мой муж… моя любовь… отец моего ребенка.
Он открыл, было рот для протеста, но она накрыла его губами, осыпая страстными поцелуями.
Нэш двинулся, подняв руки к ее плечам, и в какой-то момент она подумала, что он оттолкнет ее. Но его руки скользнули ниже, он прижал Фейт к груди, перехватив инициативу поцелуя.
— Скажи, что любишь меня, — потребовал Нэш хриплым от желания голосом.
— Не скажу, пока тымне этого не скажешь! — с улыбкой ответила Фейт.
Нэш резко отстранил ее. Она решила, что переиграла, что снова допустила большую ошибку… Но он переплел свои пальцы с ее и потянул, приглашая за собой:
— Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.
К тому времени, когда они добрались до беседки в углу сада, Фейт едва могла дышать. Был прекрасный летний вечер, напоенный мягким ароматом роз и лаванды.