Светлячки

Карафиат Ян

И пока папа это слушал, стал плакать. А там, на первой скамье рядом с помостом сидела высокая, полная женщина, немного уже сгорбленная, а её каштановые локоны совсем побелели, а рядом с ней сидела очень, очень красивая девица, и обе они плакали.

Он сказал «Аминь» и все молились и пели, а когда пели, Павлик глянул на окно над дверьми, а там внизу на раме сидело восемь светлячков, семь молодых, а восьмой был Малыш. Вот Павлик, наверное, обрадовался! И, выходя, они что-то клали у дверей на тарелку, и оно звякало. И светлячки тоже полетели.

— Пойдёмте, пойдёмте, как-нибудь снова в другой раз! Теперь мы должны хорошенько светить.

И

они полетели в тот самый сад у красивого дома и остались там все. Папе казалось, что света там всё ещё не хватает. И они все светили и светили, всю ночь хорошо светили, а когда петухи начали кукарекать, папа сказал:

— Слышите? Петухи кукарекают, день начинается, а вон там, смотрите, и небо краснеет. Летим-ка лучше домой!

И они полетели.

Мама и Яночка, и Голубка, и Голубушка, и маленькая Яночка уже их поджидали.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! Как у вас было?

— Хорошо у нас было. Но, мама, мы так проголодались!

— Ну, так идите же, идите к ужину!

И помолились, и поужинали, а когда ждали, что светлячки им будут рассказывать, то те:

— Ну, мама, нам так спать хочется!

И тогда — идите ложиться. И едва они легли, уже сладко спали.

— Как всё-таки с ними получилось? — спросила мама. — Они не боялись?

— Да что ты! У них иные геройства, чем были у меня.

Мама рассмеялась.

— А знаешь, почему?

— Почему?

— Потому, что ты всегда был один, а их много.

— Я всё же рад, что их у нас много.

И они радовались. И только стало солнышко садиться, светлячки уже опять были на ногах и полетели, и все светили и светили, ничего не боялись, и ничего с ними не случилось. И так они всё время светили и слушались.

Когда однажды после завтрака они хотели лететь, Яночка передала, чтобы все пришли её навестить. И тогда они сразу пошли к ней. У рощицы под скалой расцвел вереск белыми и красными цветами, а под вереском — бархатный мох, а во мху на самой скале очень, очень красивый домик. И двери у него празднично блестели, а окошки торжественно сверкали, а Яночка, празднично одетая, лежала на постели, и всё было так, как будто у неё большой праздник. Двенадцать стульев стояло вокруг постели.

— Добро пожаловать, светлячки-господа и светлячки-дамы, добро пожаловать. Входите и присаживайтесь вот туг — приветствовала их Яночка и ласково им улыбалась. — Вы, папа и мама, садитесь сюда ко мне.

Светлячки были сильно удивлены, но у мамы глаза уже были полны слёз. И когда они расселись, Яночка села на кровати.

— Милые мальчики и девочки, и ты, мой Малыш, и Голубка, вы молодцы, что ещё раз пришли меня проведать. Господь Бог мне открыл, что сегодня утром я с этого света отойду, [31] и я хотела бы с вами попрощаться.

31

Ср. Второе Послание Тимофею, глава 4, стих 6: «… и время моего отшествия настало…»

Папа и мама, и девочки уже плакали, но мальчики словно бы не хотели в это верить. Ведь Яночка была такая сильная и здоровая!

— Я всех вас любила и молилась, чтобы Господь Бог научил вас слушаться. Теперь меня здесь не будет, но Господь Бог и дальше будет вас учить слушаться. Только любите

друг друга и каждый делайте своё дело! И ни в чём никогда у вас не будет недостатка. И если ты, милая Голубка, не сможешь выйти замуж со своей хроменькой ножкой, тогда мой домик будет твоим, чтобы тебе было, где жить. Когда я умру, похороните меня во мху прямо под окнами. Теперь ещё раз подайте мне каждый руку!

Вот когда светлячки подняли невероятный крик.

— Светлячки, почему же вы не хотите слушаться?

— Ах, мы хотим слушаться, ах, мы будем слушаться, только не умирайте!

— Сами вы хотите слушаться, и при этом хотите, чтобы я была непослушной? Господь Бог мне все грехи отпустил, и если хочет меня сегодня забрать, разве я стану противиться? Не плачьте, только слушайтесь хорошенько!

И когда ещё раз каждого поцеловала, легла навзничь и спокойно лежала, вся торжественная. И не ослабели глаза её, и сила её не истощилась. [32]

32

Ср. Книга Второзакония, глава 34, стих 7: «Моисею было сто двадцать лет, когда он умер; но зрение его не притупилось, и крепость в нём не истощилась».

И когда она так спокойно лежала, словно бы ещё о чём-то вспомнила.

— Малыш!

И папа к ней наклонился.

— Там во дворе в кладовке я жуку-щелкуну кое-что приготовила. Он мне часто помогал. Пусть он за этим придёт! Передайте, что я ему кланяюсь и благодарю его.

Потом она закрыла глаза и больше их не открыла.

Ах, и Яночки у светлячков уже больше не было. Вот они наплакались! Потом выкопали перед окнами во мху могилку, заплакали, Яночку в неё удобно уложили, а на третий день там зацвела маргаритка — белая как молоко с красными как кровь краями. Это значило, что Яночка осталась девой.

— Щелкунчик! — закричал папа чёрному жуку, когда его впервые встретил. — Яночка умерла. И кое-что для тебя в кладовке приготовила, приходи и забери. Но его там много, возьми с собой тачку.

И жук-щелкун приехал забрать с тачкой, но не смог всё сразу увезти — горох и крупу, и чечевицу, и муку, и манку, и масло, и целую виноградину. Ему пришлось приехать ещё раз, а затем ещё. Вот он был рад! Но потом заплакал!

— Ах, где же я ещё такую госпожу найду!

И поехал своей дорогой, и радовался, и плакал!

И светлячки любили друг друга и слушались. Все светили и светили, личинки вели хозяйство, и ни в чём никогда не нуждались, но всегда всё у них было с избытком. [33] А когда светлячки однажды сразу после захода солнца прилетели в знакомый сад у красивого дома, о, там внизу такая была суета! Слуги сюда, служанки туда, а там наверху, вот было огней! И такой длиннющий стол, а вокруг него полно женщин и мужчин. А во главе сидела та очень, очень красивая девица с прекрасным венком на голове, а рядом с ней пригожий солдат с золотым воротничком. И Фреда с каштановыми волосами там был, и у него тоже был золотой воротничок. И светловолосый Павлик. Весь в чёрном, а в петлице у пуговицы три беленькие маргаритки.

33

Ср. Евангелие от Иоанна, глава 10, стих 10: «…Я пришёл для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком».