Светлячок для бандита
Шрифт:
– … пожалуй, мне просто необходимо познакомиться с этим твоим Русланом, – чуть ли не рычит Андрей. – Вдруг ты снова ошиблась, и Руслан – такое же гнилое яблочко, как и я! Ты ведь совершенно в людях не разбираешься…
– Готово, – перебиваю я Андрея. – Как тебе?
– Идеально, – отмахивается он. – Приступай к следующему пункту: брови можешь мне выщипать хоть все, маски сделай… давай, котенок!
– И не подумаю! Уходи, пожалуйста, – прошу я, но Андрей отрицательно качает головой. – Андрей, раз уж ты не уехал, и так хочешь со мной поговорить – давай встретимся в «Маленькой Италии» в два часа, хорошо?
Смотрит с сомнением на меня, и кивает неожиданно. Видит, что я уже еле сдерживаю желание его банально стукнуть.
– Ладно. И не думай, что сможешь убежать, я тебя здесь подожду. В машине посижу, – говорит Андрей.
Время до обеда пролетело быстро, и вот мы с Андреем уже заходим в маленький итальянский ресторанчик – почти пустой сейчас.
– Я вернусь через пару минут, – растерянно произношу я, и сбегаю в уборную.
Стою напротив зеркала, оглядываю себя, и пытаюсь решиться на разговор. Все же, про Захара рассказать нужно – Андрей имеет право знать, но… вдруг он отмахнется от него? Не пожелает даже узнать своего ребенка? Или наоборот: начнет указывать мне, как и с кем жить, раз уж у нас общий сын!
А для Захара что лучше: такой отец, как Андрей, или вовсе никакого отца, а одна лишь мать? Андрей ведь не бросил криминал – это я уже поняла, и не лучше ли будет…
Дверь у женскую уборную открывается, и входит Андрей. С ключом, неизвестно откуда им взятым. Закрывает за собой дверь, и говорит:
– Теперь не убежишь!
И я в ловушке – слишком здесь тесно для двоих, и бежать, и правда, некуда. Отхожу к стене, и Андрей, опасно улыбаясь, застывает напротив меня.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю, чувствуя, как сердце то замирает, то стучит бешено, разгоняя застоявшуюся кровь.
– Тебя!
– Меня? Так бери, – выдыхаю я, и разворачиваюсь к Андрею спиной. Медленно провожу руками по бедрам, задирая к талии облегающее зеленое платье, и упираюсь руками в стену, слыша медленные шаги мужчины, который приближается ко мне.
Глава
9
Андрей молчит, как и я. Стоит совсем рядом – от его тела исходит жар, и я с трудом сдерживаю дрожь, а затем я чувствую прикосновение его руки. Проводит ладонью по спине – от ворота платья вниз, и я сквозь плотное платье чувствую его обжигающую ласку…
Что он сделает дальше?
Андрей обхватывает мою талию руками, крепко сжимая меня в объятиях. Дышит громко, загнанно, и я не понимаю, кто из нас двоих в ловушке – я, или он. Или мы оба?
От острого, прожигающего низ живота ощущения, я схожу с ума. Андрей возбужден, упирается своей эрекцией в меня – вдавливается, чтобы я еще сильнее прочувствовала его желание, и я с трудом подавляю стон.
– Ты думала, что я благородно откажусь, да? – шепчет мужчина, и прикусывает мое ухо, и я вздрагиваю. Левой рукой он крепко обнимает меня… или удерживает – от бегства, или от падения, а правую ладонь Андрей медленно опускает вниз, и через трусики накрывает лобок. – Отвечай, милая! Думала, я откажусь? Так бы сделал этот твой Руслан…
– Да, – бормочу я, желая, чтобы Андрей остановился.
Или чтобы он не останавливался…
Коленом вклинивается между моих ног, заставляя расставить их шире, отодвигает край трусиков. Проводит пальцами, и
– Заигралась ты, кошечка моя, – в спину мне отдает бешеный стук сердца Андрея, который откровенно ласкает меня, надавливая на клитор. – Заигралась… милая, ты такая мокрая, влажная… такая горячая! Тебе нравится?
Андрей двигает бедрами, имитируя фрикции, и дразня нас обоих.
– Отвечай, нравится тебе? – бессмысленно шепчет он, и растягивает меня своими пальцами, двигает ими, заставляя желать большего. Кусаю губы, но сдерживать тихие стоны не получается. – Скажи это…
– Нравится, – послушно отвечаю я, едва понимая, что происходит. – Нравится…
– А так тебе нравится? – с неожиданной злостью спрашивает Андрей, и ягодицу обжигает, отрезвляя меня. – Выдрать бы тебя!
Я вырываюсь из рук Андрея, больше не удерживающих меня, и отбегаю к двери, одергивая платье.
– Ты меня ударил! Ты…
– А ты чего хотела? Траха? Чтобы потом строить из себя жертву насильника? – отрывисто спрашивает Андрей, и передразнивает меня. – Ах, я не хотела, а ты меня заставил! К чему этот спектакль, Марина?
– Это ты начал! – возмущаюсь я, задыхаясь. Он ударил меня, надо же… – Открой дверь! Я ведь просила подождать меня за столиком – сам пришел, и сказал, что хочешь меня, да еще и издеваешься! Да что с тобой не так?
Андрей как— то неожиданно быстро снова оказывается рядом. Обхватывает мой затылок ладонью, и болезненно— нежно проводит пальцами по моей горящей щеке.
– Это ты издеваешься, а не я! Я с тобой честен – я тебя хочу так сильно, как только может хотеть женщину мужчина! И люблю так же сильно! Так неужели ты не можешь относиться ко мне по— человечески, скажи, Марина? – Андрей смотрит мне в глаза, и столько всего в них отражается – за всю жизнь мне не понять. – Ты стала такой жестокой!
– Я не жестока, – спорю я дрожащим от подступающих слез голосом. – Это ты!
– Что? Будешь упрекать меня еще и за то, что шлепнул тебя по попе? – Андрей отпускает меня, и отходит. Отворачивается, уперевшись руками в раковину. – Валяй, добавь это в список моих великих прегрешений! Только ответь сначала: почему ты так меня ненавидишь? Я не смогу исправить то, что было. Никак не смогу, но, если позволишь – попрошу прощения, и постараюсь хоть как— то загладить перед тобой вину, которую не отрицаю. Я был идиотом, и один раз оступился, не подумав, сколько боли я тебе причиню. Но… что с тобой происходит, Светлячок? Почему ты так озлоблена?
Андрей сказал, что любит меня… впервые сказал, а я так ждала тогда этих слов! Только сейчас сказал, но зачем?
– Почему я озлоблена? Да потому что ты все пропустил! Три года, Андрей! – говорю я, обняв себя за плечи. – Три долгих года тебя не было рядом! Ты не один раз оступился, ты постоянно это делал, выбирая не меня: месть, убийства – что угодно, но не меня, понимаешь? Можешь меня винить за то, что тебя закрыли, но это снова может произойти – в любой, мать его, момент времени, или я не права? Я все гадала тогда: любишь ты меня, или нет! Способен ли ты вообще любить… но готова была довольствоваться тем, что было, а сейчас ты говоришь, что любишь меня! Именно сейчас – когда я научилась справляться со всем одна, без тебя! Да, я озлоблена, уж прости за это… хотя, можешь и не прощать!