Шрифт:
Арина Остромина
ТОЧКА СБЛИЖЕНИЯ
Я вижу Сашу. Я ощущаю его эмоции.
Всё началось, когда он решил работать из дома. Раньше эта точка была только моей, я никого здесь не встречал. Но теперь всё изменилось, и каждое утро мы стремительно летим в пространстве навстречу друг другу, оказываемся в одной точке, совсем рядом – я бы мог коснуться его, если бы не боялся спугнуть.
Саша ни о чём не догадывается. Но есть признаки полёта, которые чувствует даже
Когда Саша впервые заметил ветер, он оглянулся: форточка закрыта, откуда сквозняк? Потёр шею, натянул капюшон плотной толстовки.
Я вдыхал его мысли, пил его чувства. Вот Сашино удивление: оно чуть прохладное, почти неощутимое.
«Как будто на балконе сижу, а не в комнате», – подумал Саша. Посмотрел по сторонам. Окно без щелей, новое. Вентиляции в комнате нет. Ветер не стихал, Саша поёжился, притащил плед из спальни. Даже к розетке подошёл, подставил ладонь. Убедился, что воздух идёт не оттуда.
Потом – всплеск. Я проглотил Сашин страх – он неприятный, холодит горло.
Саша понял, что это не просто ветер, и испугался. Цветок на шкафу не шелохнулся, страница блокнота не приподнялась, хотя Саша сидел рядом и ощущал движение воздуха. Ветер гладил Сашины щёки, мягко трепал волосы. Саша оторвал тонкую полоску бумаги, вытянул руку. Новый порыв ветра скользнул по коже волной холода, но бумажка даже не дрогнула.
Тогда Саша почему-то подумал о своей сестре, вспомнил её лицо. Я жадно глотнул его радость, в груди разлилось тепло. Очень хорошо, пусть думает о сестре чаще!
Саша взял телефон, ненадолго замер, и я вдохнул дрожащий сгусток его мыслей: Анюта, математик, железная логика. Саша поздоровался с сестрой и неуверенно заговорил про турбулентность, про аномалии движения воздуха в закрытых помещениях. Я услышал резкий голос его сестры:
– Хватит юлить, выкладывай, что там у тебя.
Когда Саша рассказал про ветер, Анюта долго молчала, и я увидел Сашины мысли: «Редкий случай! С ней такое впервые – не знает, как объяснить». Потом Анюта пообещала перезвонить вечером, и Саша попрощался с сестрой.
Повеяло чем-то новым, приятным: сомнения! Они как лёгкие прохладные волны, я пью их и наслаждаюсь.
А Саше не хотелось оставаться в комнате, где воздух движется, словно пытается утащить за собой. Саша ушёл готовить обед, долго не возвращался. Время шло, мы удалялись друг от друга, я всё слабее ощущал Сашино присутствие.
Со временем Саша привык к полуденному ветру, перестал его замечать, больше не мешал мне впитывать признаки чужого пространства.
Я узнавал всё больше нового. Вот – Сашино спокойствие, увлечённость работой: я ощущаю короткие вспышки тепла.
Однажды Саше показалось, что пошёл дождь. Это не у меня, вода просочилась с какой-то из траекторий.
Какая мощь! Острое, необычное! Холод и жар Сашиных эмоций сменяли друг друга слишком быстро, я чуть не подавился с непривычки.
Саша схватил плед, набросил на ноутбук, в голове у него пронеслось: «Сейчас зальёт всё! Только этого мне сейчас не хватало». Потом посмотрел наверх. Подумал, что у соседей протечка.
Я вдохнул Сашино воспоминание, оно показалось мне прохладным и безвкусным.
Саша представлял себе мокрый потолок: такое однажды случилось, когда у соседей сверху прорвало трубу. Сейчас на потолке не было влаги. Однако, Саша чувствовал, как по лицу ползут капли, а футболка прилипла к телу. Хотел принести зонтик, раскрыть над компьютером, пока наброшенный плед не промок насквозь. Но плед почему-то оставался сухим. Саша нахмурился, потрогал его снова – как это возможно? Но всё равно поставил зонтик над столом.
А вот – недоверие! Какой пряный и необычный вкус! Саша не доверяет себе, мне это нравится!
В коридоре было сухо и тепло, и Сашина футболка тоже оказалась сухой, как только он вышел из комнаты. Он вытягивал руку – по ней били струи дождя. Подносил к лицу, смотрел – ни капли воды.
Теперь – отвращение: горечь, резкие вспышки ледяного холода. Мне обожгло горло. Очень неприятно!
Это из-за зонтика и пледа на ноутбуке. Они выглядели так нелепо, что Саша не мог на них смотреть. Он ушёл варить кофе и долго сидел в кухне. Когда вернулся в комнату, дождя не было, та траектория уже переместилась, а моя пока ещё оставалась здесь.
И вот уже новые эмоции: радость – это тепло. Страх – это холод. Одно вытесняет другое. Почему люди такие непостоянные?
Саша хотел опять позвонить сестре, но не решился: вдруг она скажет родителям, что у него крыша поехала? «Нет уж, спасибо», – так он подумал перед тем, как мы разлетелись в разные стороны.
И всё это повторялось изо дня в день. Удивление, страх, равнодушие, спокойствие, любопытство. Но постепенно Сашины чувства слабели.
Я почуял пресный вкус привыкания. Саше стало неинтересно. Необъяснимые вещи по-прежнему происходили, он по-прежнему их замечал, но сильных всплесков эмоций больше не случалось.
Как-то раз в коридоре запахло жареным луком – отвратительно, надо будет найти траекторию, откуда прилетела эта вонь. Саша специально сходил в кухню, подставил табуретку к вентиляции, принюхался: не оттуда! Потом запах исчез, хотя Саша не проветривал квартиру. В другой раз он услышал, что кто-то громко топает в соседней комнате, хлопает дверьми, что-то роняет на пол – это тоже был не я, у меня мягкая походка. Саша схватил теннисную ракетку – больше ничего не попалось под руку – и замер у двери. Долго стоял, не шевелясь. Звуки стихли. Когда Саша решился заглянуть в спальню – конечно, там никого не было.