Светлые и темные образы Апокалипсиса

Регельсон Лев Львович

Однако следующее упоминание о Михаиле в пророчестве Даниила заставляет думать о нем как о земном человеке. В связи с описанием походов "презренного" царя (в Откровении Иоанна ему соответствует образ "зверя из бездны"), Даниил говорит:

"И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего" Дан. 12:1.

О каком народе здесь идет

речь? Даниил явно имеет в виду Израиль (иначе тогда никто мыслить не мог!); однако, в откровении Иоанна говорится о стремительном возникновении как бы нового народа из числа верующих в Иисуса Христа. Этот "новый Израиль" также имеет своего ангела – покровителя: это "Ангел, восходящий от востока солнца и имеющий печать Бога живого" (7:2). Он выстраивает народ по 12 коленам, ставя "печати на челах рабов Бога нашего" (7:3). Трудно сомневаться, что покровителем нового Израиля является тот же архангел Михаил.

В Откровении Иоанна имеется прямое упоминание имени Михаила:

"И произошла на небе великая война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе" 12:7.

Чрезвычайную важность имеет не только само это событие, но и контекст, в который оно вписано.

Посмотрим, что было непосредственно перед этим.

Иоанн видит "великое знамение":

"Жена, облеченная в солнце,… кричала от болей и мук рождения…"

"Дракон … стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца" (12:1-4).

Именно этого дракона низвергает Михаил, после того как попытка "пожрать младенца" не удается.

"И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти народы жезлом железным, и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его" (12:5).

Связь между рождением младенца и низвержением дракона здесь настолько тесная, что напрашивается вывод – этот младенец и есть Михаил. Но если Ангел родился от женщины, значит, он стал человеком!

И это – великое событие в мире ангелов! Их глава отныне и навсегда приобретает собственное человеческое тело и, сохраняя свойства ангела, дополняет их свойствами человеческой природы.

Через него и другие

верные Богу ангелы каким-то образом получат возможность приобщиться к тайне человеческой жизни в теле, прежде всего – к тайне человеческой природы Иисуса Христа, «во что желают проникнуть ангелы» (1 Петр. 1:12). А поскольку Иисус есть Бог, ставший человеком, то через человеческое тело для ангелов откроется новый путь общения с Богом. Нам еще предстоит говорить о роли архангела Михаила в Апокалипсисе, где он выступает и под другими именами. Но сейчас надо ответить на другой вопрос – кто же та женщина, которая рождает его?

Жена, облеченная в солнце

Этот образ поражает всех толкователей своей необычной космичностью. В Библии можно встретить множество грозных обличений тех, кто поклоняется солнцу, луне и звездам, а здесь все эти атрибуты неожиданно выступают в положительном контексте.

"И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она кричала от болей и мук рождения" 12: 1-2.

Воздух и земля помогают этой женщине спастись от преследований дракона:

"И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия … И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей!” 12:14-16.

Если понимать это видение Иоанна как пророчество о какой-то реальной женщине, действующей в апокалиптическую эпоху, то кем она может быть?

Не есть ли она сама душа природы, ставшая человеком?

Поясним, что мы имеем в виду.

Почти все мировое религиозное сознание наделяет материальную природу чертами одушевленности. Не составляет исключения и Библия. Так, Творец дает творческое задание земле: "да произведет земля душу живую" (Быт. 1:24); земля отказывается служить братоубийце Каину (Быт.4:12); земля содрогается в момент смерти Иисуса на кресте (Мф. 27:51). Апостол Павел, вероятно, имеет в виду всю материальную природу, когда говорит, что "тварь покорилась суете не добровольно", и что "она освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих".