Светлый человек
Шрифт:
– Да, Данька, домой.
– К родителям. Но если они опять кашу дадут на завтрак, я с ними деньгами не поделюсь.
– Не дадут, закажете пиццу.
– С ананасом.
– Получишь деньги и сможешь каждый день себе заказывать пиццу.
– И питомца себе заведу.
– Собаку?
– Динозавра или тигра.
– Даня, лучше собаку, тигр тебя съест.
Путники продолжали двигаться в неизвестном направлении. Теперь не было сомнений, что они заблудились.
– Я буду его дрессировать, – сказал Даня.
– Я тебе помогу.
– Спасибо, кстати, я забыл свой кубик Рубика, он в моей комнате в Институте остался,
– Заедешь, заберешь.
Внезапно раздался глухой удар, и изображение на экране Алекса погасло.
– Больно, больно! – услышал он голос в наушниках. – Нога! Отпусти!
Алекс вскочил со стула, скинув один наушник.
– Даня!
Координаторы галдели в микрофоны. Семен Петрович подлетел к экрану Коли и что-то заорал. Алекс не мог понять что. Слышал лишь крики Даньки, но уже неразборчивые. Звуки в наушниках слились в какофонию. У Алекса закружилась голова и затряслись руки. Прозвучал очередной громкий крик… не человеческий, рядом с Даней, а после наступила тишина.
Два из пяти мониторов показывали землю, освещенную фонарями. Другие три экрана транслировали темноту.
Какое-то время Алексей стоял, опершись двумя руками на стол, и пялился в черный экран, пока не услышал за спиной голос Семена Петровича.
– Родственникам сами будете сообщать… у меня больше нет сил, – тихо произнес тот.
Руководитель отдела координаторов вышел из комнаты.
«Родственники знают, куда посылают их, – подумал Алекс, – избавиться от лишнего груза, да еще и денег заработать».
Глава 2
Костя сидел на унитазе и тужился изо всех сил. Вздрогнул от удара в дверь.
– Ты скоро там? – недовольно произнес Захар.
– Скоро, скоро, – ответил Костя и снова натужился.
– Да что ж такое, – думал он, – что ж такое-то?
– Ты тут не один живешь! Вылезай давай, все там засрал, поди! – кричал Захар из-за двери в туалет.
– Скоро, скоро, я скоро.
Костя принялся листать книгу с картинами известных художников прошлого. С этой книгой он всегда ходил в туалет, она помогала ему расслабиться. Его взгляд привлек горный пейзаж. Снежная вершина казалась ему такой натуральной, будто ее на пленку сняли, а не красками изобразили. Костя представил, как он карабкается по этой горе, оглядывается вниз и видит под собой бездонную пропасть. Его поясница обвязана веревкой, к другому концу которой привязан огромный камень. Перебирая веревку, Костя поднимается от выступа к выступу, подтягивается и закидывает одну ногу, потом другую, все выше и выше. Камень становится тяжелее и тянет Костю в бездну, но он, напрягаясь изо всех сил, лезет вверх. Пот проступает на лбу. Костя не сдается. Вершина уже совсем близко. Он смотрит вниз и видит, что камень становится все больше и больше, веревка начинает рваться. Костя делает последний рывок и закидывает ногу на небольшую площадку, расположенную на самой верхушке горы. Камень продолжает увеличиваться, становясь все тяжелее, и Костя начинает сползать… Он вот-вот сорвется, но в последний момент цепляется рукой за выступ. С криком совершает последний рывок, веревка рвется, и камень падает в пропасть с булькающим звуком. Костя залезает на вершину и с облегчением заваливается на спину. Лежит, глядя в голубое небо.
«Вот бы по горам полазить, – думает он, – по самым большим и опасным. Стану этим… как там его… горнолазом!»
Костя встал с унитаза, вытерся и
– Фух… – произнес он. – Книга моя волшебная.
Выходя из туалета, Костя наткнулся на Захара. Костин опекун стоял, прислонившись плечом к стене, и недовольно смотрел на паренька.
– Ты ссать или срать? – неразборчиво буркнул Костя.
– А тебя волнует? – ответил Захар.
– Да нет, но ты ссать или срать идешь? – снова протараторил Костя, а потом добавил: – Ну… просто спрашиваю…
Опекун зашел в туалет, пихнув Костю плечом, и захлопнул дверь.
– Ага, понятно, значит, срать, – сказал Костя тихо, себе под нос.
– Да у тебя не одна лишняя хромосома, а все десять. Придурок, – послышался из-за двери голос Захара.
– И ничего не придурок, – пробурчал Костя.
Он несколько секунд стоял под дверью, вспоминая, что собирался сделать? Вспомнил. Костя зашел на кухню и поставил чайник на газовую конфорку. Включил газ. Взял спичечный коробок со стола, вытащил спичку и попытался зажечь ее, чиркнув о коробок. Спичка сломалась.
«Слишком сильно, – подумал он. – Сейчас еще разик».
Достал новую. Медленно провел спичкой по коробку. Не горит. Потом провел чуть быстрее. Ничего. Он попытался чиркнуть еще быстрее, но промахнулся.
– Да как же это…
Положил спичку на стол и достал другую.
«Неисправная какая-то, – подумал он. – Вот эта получше».
Он медленно приложил головку новой спички к коробку, сосредоточился, поджав губы, и резко дернул рукой. Спичка опять сломалась.
Костя положил коробок на стол и сел на свою раскладушку, которая занимала полкухни. Вторую половину кухни обычно занимала раскладушка Захара, но сейчас она была собрана и стояла в прихожей.
«Непослушные спички, – мысленно ругал Костя коробок, лежащий перед ним. – Плохие».
Костя сверлил его взглядом, а в голове бурлили воспоминания: берем коробок, выдвигаем, достаем одну спичку, прикладываем к «чиркашу» и резко дергаем рукой. «Что я делаю не так?»
Несколько минут Костя чесал затылок и вздыхал над несчастными спичками. Пока на кухню не зашел Захар. Он тут же кинулся к плите и выключил газ. Потом повернулся к Косте и со всей силы дал ему подзатыльник.
– Ты совсем идиот? Думай, что делаешь! – закричал он. – Не умеешь, так не трогай плиту вообще!
Костя вскочил с раскладушки и схватился за голову.
– Ты плохой! Козел! – крикнул он и выбежал из кухни. Зашел в комнату к сестре. Аня готовилась к поступлению в медицинский вуз, сидела за письменным столом и читала конспект.
– Кость, ты чего? – Увидев плачущего брата, она отложила тетрадь в сторону.
– Захар – козел! – крикнул Костя.
– Спасибо, я в курсе, – ответила она.
– Плохой козел. – Он сел на кровать, все еще держась за голову.
– Он тебя ударил?
– Еще как! Захар – говно!
– Так, – сказала Аня. – Ну это уже слишком.
Она встала и направилась на кухню. Костя вышел следом. Захар наливал воду в чайник.
– Тебе кто дал право руки распускать? – спросила Аня.
– Ты о чем? – спросил опекун и поставил чайник на зажженную конфорку.
– Он сказал, что ты его ударил.
– Врет.
– Сам врешь! – крикнул Костя из прихожей.
– Не бил я его, просто отругал за то, что газ включил, а сам сел и сидит, рот разинув. Так ночью включит газ и уйдет, а мы утром и не проснемся. Даун в доме – это опасно. Надо следить.