Светлый мир
Шрифт:
— Пришел, что ж, здесь ты и останешься!
— За что же мне такая немилость? — хмыкнула тень удивленно.
— Ты, шаархааш, действуешь так, как не смогла бы сама Подлость, — внезапно вспылил Темный. — Обложил меня со всех сторон. Требуешь слишком много сил, ослабляешь. Мои собственные подданные пошли против меня, мирные соседи рвут границы, почему я должен это терпеть спрашивается?! Или ты думал я не замечу твои игры?
— М-м, я надеялся на это. Но раз вы уже знаете, может, выслушаете меня и тогда уже вынесете приговор?! — Тень, как могла, огляделась, словно пытаясь найти себе кресло,
— Мне не нравится конфликт везде! — отрезал Тьма, — думаешь разборки у эльфов прошли мимо меня? Ты играешь с силами которых не понимаешь!
— Разрешите не согласиться. Я прекрасно понимаю, к чему это приведет.
— К войне!
— Именно!
Тьма застыл, мрачно изучая лучащуюся довольством тень.
— Свет вернулся в мир.
— Я в курсе, — сорвался на шипение Тьма, намекая, что он также в курсе благодаря кому.
— Отлично, — ничуть не смутилась тень. — Как по вашему, что нас ждет?
— Как я и сказал, война. Не думал, что она вам нужна, — хмыкнул презрительно Тьма.
— Не совсем. Вы ведь заметили, что темных и светлых стало гибнуть гораздо меньше, чем пять лет назад…
— А еще ты позволил ему поставить на мою защиту ловушку, — задумчиво прошептал Тьма.
— Да.
— Я слабею.
— Да.
— Ты понимаешь, что без меня Темной империи конец?
— Понимаю, но… я не собираюсь доводить до такого.
— Пояснишь?
— Присмотрите себе пути отхода! Тело!
— Если я погибну в нем, шанс раствориться в мире будет слишком низким. Это будет моя окончательная смерть
— А если не погибнете? — подалась вперед тень.
— О чем ты?
— Война, Великий. Свет не удержится, пойдет на темные земли, он жаждет силы, а лучший способ ее добыть — война. А в войне гибнут не только светлые существа. Вы восстановитесь до того, как он успеет набрать достаточно сил.
— Хм… но Свет все равно будет жив и все же будет становиться сильнее!
— Да, но Пустота, вы ведь знаете где она?
— Знаю…
— Попросите у нее помощи. Она не откажет, если поймет, что вам грозит окончательная смерть. Она сама подчинила мир этим правилам. Правилам равновесия. У нее не будет выбора. Она сможет уговорить Свет, увести его из мира. Вы ведь хотите этого?
— Хочу… Но эта линия слишком кривая, она может в любой момент свернуть или вовсе оборваться.
— Зато она реальна! Это шанс избавиться наконец от этого кругового проклятья. Вы возрождаетесь он умирает, возрождается он, умираете вы. Сколько еще наш мир будет раздирать это глупое противостояние? — тень расплылась, поддавшись эмоциям, потеряла очертания, растворяясь во тьме.
— Успокойся, ты перегибаешь, — Император жестом остановил тьму, возвращая тени плотность. — Что ожидаешь ты от всего этого. Ты ведь понимаешь, что мир изменится. Да и оправиться от такой войны Империя сможет еще не скоро.
— Главное — что оправится и больше никогда не будет участником не своей битвы. Это… словно оказаться жуком под ногами дерущихся на плацу. Твоя смерть не зависит от твоих сил, лишь от везения и немного от внимания драчунов. Если они соблаговолят поглядеть под ноги и переступить букашку, будешь жить,
Тьма удивленно хмыкнул, задумавшись.
— Саахасс. Я породил Змея способного потягаться с Безвременьем.
— Вы мне льстите!
— И он еще смеет проявлять недовольство чужими проступками. Твои идеи рушат само мироздание! Змей, проклятый Вечностью Змей.
— Мне готовиться к уходу?
— Я пришлю тебе помощь.
Глава 5
Ашту блуждал во тьме. Сколько прошло времени он сказать не мог, потому как не знал. Тьма, боль, чьи-то голоса, доносящиеся из такой дали, что невозможно было разобрать кому они принадлежат. Пустота заполненная холодом пугала, сколько бы не уговаривал себя Всадник. Холод, он был другой. Еще морознее чем в Ледяном пределе. Пускай Ашту и думал, что это невозможно. Но этот холод жил внутри, то усиливаясь, и тогда окружающая тьма сгущалась, не позволяя двигаться, то отступал, и Ашту вновь начинал слышать голоса. Несколько раз он даже понял о чем они говорят, они звали его, но тьма не отпускала. Очнулся Всадник резко. Только что его окружала тьма и вот он лежит глядя в беленый потолок, уже начавший покрываться легкой копотью.
— Ну наконец-то! — с полным облегчения вздохом, проворчала старуха-знахарка, как оказалось, сидевшая у изголовья кровати с пряжей в руках.
Ашту хотел задать вопрос, но вместо голоса сумел выдавить лишь тихий сип, разодравший горло когтями боли. Зашипев, Всадник закашлялся, сжимаясь от скручивающих тело спазмов.
— Накось выпей! — велела старушка, подсовывая ему деревянную плошку, исходившую неприятно знакомым горьким ароматом.
Одного глотка оказалось достаточно, чтобы Ашту решил повременить с воскрешением. Горькая, тягучая жижа, надоевшая ему с детства, опалила горло не хуже неудавшихся слов. Поселила в животе дохлого крока и попросилась обратно с отвратительной настойчивостью.
— Пей, — не желала слушать молчаливых просьб погибающего знахарка, вливая в рот новую порцию смерти.
К ужасу Ашту, руки не хотели шевелиться и избавить хозяина от мучений.
— Помилуй! — наконец смог прошипеть Ашту, клацая зубами по дереву, впитавшему проклятый аромат.
Старуха хохотнула, но чашу так и не убрала, пока последняя капля жидкости не исчезла внутри Всадника.
Как ни странно, чувствовал себя Ашту вполне сносно. Тело болело, но скорее по привычке. Осмотренные части были целыми и даже синяки исчезли.
Знахарка вышла, велев нетерпеливо ерзавшему Всаднику лежать смирно и припугнув своим чудным зельем.
Вернулась она довольно быстро, Ашту так и не успел сесть. Почти сразу за ней в дом вошел Анвар.
— А ты здесь что делаешь? — искренне удивился Ашту. Время которое он допустил на свое лежание без памяти расширилось, отодвинувшись на несколько недель.
— Приехал тебя проведать, — улыбнулся Анвар, — заодно и мага привез, а то Агата жаловалась, что ты никак не очухаешься.
— Проклятье, — Ашту застонал, схватившись за лоб. — Много кто знает?