Свежий ветер
Шрифт:
Я сгорал от стыда, но с этим чувством осознал, что с радостью убивал бы Геррала снова и снова, если бы это было необходимо для безопасности Шепард.
Война изменила каждого из нас.
Двери лифта открылись, и передо мной возникла живая и, как обычно, прекрасная Джена – все еще в броне, но без шлема, и, судя по всему, она пребывала в ярости. Она просто стояла на месте, дыша тяжело и быстро, и, казалось, не знала, как ей поступить. Спустя одно биение сердца она сделала шаг ко мне, и я притянул ее к себе, крепко обнял и, поцеловав в лоб, будто убеждая себя в ее реальности, уткнулся лицом в ее спутанные волосы, вдыхая ее запах – смесь пота, дыма и ванили. Джена неуклюже обняла меня в ответ, а когда я
– Я в порядке, - поспешно кивнув, сказала она тихо. – Я… в порядке.
Взглянув в ее яркие янтарные глаза, я понял, что это не просто бравада Спектра или желание отделаться от назойливой заботы. Джена нажала кнопку лифта и глубоко вдохнула, а я осознал, что она пыталась, прилагая все силы, поделиться со мной своими эмоциями, остаться честной. И сейчас она будто говорила мне, что да – все висело на волоске, и да – это напугало ее, однако она осталась жива, и этого было достаточно. Коммандер Шепард справилась бы с испытанным страхом, наорав на кого-нибудь и отказавшись от любой предложенной помощи, но Джена не стала отталкивать меня. Неожиданно она обхватила мое лицо облаченными в перчатки ладонями и, зажмурившись, притянула меня к себе, прижимаясь к моим губам в отчаянном поцелуе.
Мы оторвались друг от друга, и я с удовольствием ощутил прикосновение ее грязной щеки к своей.
– Ты в порядке, - повторил я больше для себя.
– Сейчас гораздо лучше, - прошептала Джена; я все еще чувствовал ее твердые и холодные, облаченные в броню пальцы. Мне так хотелось взять их и поцеловать – в броне или нет – однако в этот момент двери лифта открылись, обнаруживая за собой БИЦ. Шепард сглотнула, вздернула подбородок, и на ее лице снова появилось выражение ярости. Не говоря ни слова, она с неумолимостью урагана направилась к боевому командному пункту, и часовые сочли за лучшее просто расступиться перед командиром. Я следовал за ней по пятам.
Молча и не испытывая ни намека на жалость, я стоял в углу и наблюдал за тем, как Шепард разбирается с адмиралом, как прерывает его бессмысленные оправдания своих действий ударом под дых и велит убраться с корабля. Когда она злилась, ее глаза темнели, шрамы проступали отчетливей и начинали светиться изнутри, казалось, она даже существенно прибавляла в росте, так что становилось понятным, почему ее боялись и уважали во всей галактике. Не обращая внимания на удаляющуюся фигуру, Шепард обернулась к остальным адмиралам и заявила, что больше не намерена терпеть подобное на своем корабле. Я восхищенно смотрел, как коммандер Шепард привычно оглядела помещение и потребовала, чтобы все до единого отвечали ее невероятно высоким стандартам, и, как обычно, это сработало. Крайне неохотно они согласились на ее условия. Даже появление в боевом командном пункте говорящего гета она объяснила так, словно любой, кого поразил этот факт, просто идиот. К концу совещания адмиралы оказались полностью в ее власти, и я задался вопросом, насколько их сговорчивость стала результатом чувства вины, вызванного участием в событиях, едва не повлекших ее смерть? Насколько шок от пережитой опасности и предательства кварианцев во время выполнения их просьбы придал сил самой Шепард?
На этом нам пришлось временно разделиться: Джене необходимо было отчитаться перед Хаккетом, а передо мной стояла задача вести себя так, словно сейчас меня занимало что угодно, но только не ее безопасность. Проходя мимо Лиары, я почувствовал на себе ее многозначительный взгляд, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Я спишу это на адреналин, страх, на что угодно. Я был убежден, что она погибла. Любой на моем месте отреагировал бы точно так же, верно?
Я знал, что это неправильно – вот, что важно, - решил я, массируя лоб; голова снова
Не стоит думать об этом.
========== Идеал (часть вторая) ==========
Шепард
Мне не удалось с первого раза расстегнуть крепление на плече – пальцы просто скользнули по гладкому материалу. Раздраженно стиснув зубы, я повернула голову и посмотрела на то место, в котором соединялись две главные пластины моей брони, прикрывавшие грудную клетку. Предприняв еще одну попытку разделаться с непослушной защелкой, я осознала, что руки не слушаются меня. В такие моменты я практически чувствовала чужеродный холодный металл, которым «Цербер» укрепил мои кости.
Я закрыла глаза, тяжело вздохнула и попробовала сладить с креплением в третий раз, и оно с легкостью поддалось. Расстегнув еще одно, я сняла грудной щиток, ожидая, что мне станет легче дышать, однако сдавливающее грудь чувство не прошло, и воздух все еще ощущался тяжелым. Снова зажмурившись, я ощутила опять зарождающуюся внутри панику, вызванную воспоминанием, как весь мой опыт и умения не помогли справиться со слепым ужасом, который охватил меня, когда я оказалась за пределами трубы. Мгновенно воспоминания трехлетней давности заполнили голову: абсолютно беспомощная, с сердцем, замершим в груди от понимания близкой кончины, я скребу пальцами по шлему, а кислород все утекает.
Я вернулась с того света, но так и не смогла смириться с тем, что со мной произошло. Страх перед смертью – одинокой и пугающей – больше не оставлял меня. Мне и прежде приходилось испытывать беспомощность, но не такую, как я чувствовала за секунду до того, как меня поглотила темнота.
Я говорила себе, что со мной все в порядке, но мои руки до сих пор тряслись по мере того, как напряжение этой миссии спадало, оставляя за собой ужасающие воспоминания о событиях сегодняшнего дня. И дело даже не в том, что я дважды едва не погибла – в этом не было ничего особенного для бойца N7 – проблема заключалась в осознании еще одной слабости - я не такая уж неуязвимая и непоколебимая, как сама или кто-то другой считали.
Флэшбэк, в котором я снова умирала, стал для меня неожиданностью. Это он виноват в том, что, когда мы пытались выбраться из сотрясаемого взрывами дредноута, и я кричала в передатчик, умоляя выслушать меня, мне было куда сложнее преодолеть страх, терзающий душу и не желающий отступать. Это был иной страх, с которым я еще не умела справляться. С этим чувством я ничего не могла поделать. Когда передо мной находились враги, я по крайней мере могла сражаться с ними, но когда мои же союзники стреляли в меня, а я бежала по вражескому кораблю, не зная, приближаюсь ли к выходу или углубляюсь в недра машины… все ощущалось по-другому. Гораздо страшнее. Я так давно не была напуганной, во всяком случае, будучи облаченной в броню и держа в руке пистолет.
Складывая щитки на место, я размышляла о взрыве трубы. Как бы я преодолела ее, если бы Кайден не поддерживал меня по линии связи? Разумеется, я бы добралась до корабля гетов. Я бы справилась с паникой, взяла себя в руки и завершила бы миссию – с помощью или без – потому что это была моя работа. Но в то же время я знала, что все вовсе не так просто. Отчасти я начинала осознавать пределы своих возможностей и подозревала, что его мягкий, знакомый голос – единственная причина, по которой я сумела забыть о флэшбеке на все оставшееся время, требовавшееся на окончание задания. А потом, когда мы сбежали с разрушающегося корабля, даже уже находясь на борту «Нормандии», я все равно не чувствовала себя в безопасности. Сердце яростно билось в груди, адреналин наполнял кровь до тех пор, пока я не увидела его, пока я не ступила в его объятия, сулящие покой.