Свидание на Аламуте

Резун Игорь

– Что-то случилось?

– Нет, все хорошо… Только мне показалось…

Она не договорила. Между тем Медный, понемногу справляясь с неуверенностью, продолжал:

– Мы сомневались, смогут ли люди, приехавшие на отдых, оценить достоинства нашего уникального метода – метода Симорон. В его основе – раскрепощение и творчество. Это презрение всех границ и открытие новых возможностей человека – его тела, его души, его разума. Мы начали наш курс с небольшой шутки, которая закончилась недоразумением. Но в успехе медитации мы не сомневались – и не ошиблись. Здесь под щедрым солнцем древнего Востока, колыбели человечества, иначе и быть не могло! Дорогие друзья! То, что произошло, – это первый семинар по системе Симорона

здесь, в Египте, на курорте Эль-Кусейр, в том уголке мира, где все создано для любви и счастья. Мы не учим вас зарабатывать деньги или решать психологические проблемы. Мы просто даем вам возможность почувствовать себя счастливым. Каждый наш семинар несет вам простое послание: мы все люди, и мы любим друг друга. Надо только об этом вспомнить…

Ему снова стихийно зааплодировали. Теперь Медный говорил ровнее; он просто договаривал, что осталось невысказанным в той речи на дне песчаной чаши.

– …нас называют Волшебниками. На самом деле мы такие же, как вы. Просто мы решили, что относиться к жизни надо как к счастью, как к миру, любящему нас. Я смотрю, что здесь, в отеле, мы ввели новую моду – ходить без обуви…

Зал засмеялся. И действительно, на ногах многих не было ни резиновых тапок, ни другой обуви, несмотря на памятки, лежащие в каждом номере, об опасности встречи со скорпионами или острыми кусками кораллового рифа в море.

– …Это не прихоть, это показатель того, что мы любим Землю, которая дает нам жизнь. Мне очень приятно, что я представляю группу моих коллег из России, и мы смогли, с помощью наших иностранных друзей… и, конечно, фонда Лукаса, показать вам настоящий Симорон!

Зал зааплодировал. Медный склонил голову; Валисджанс быстро оказалась у него за спиной.

– Дамы и господа! Я хочу попросить вас поделиться впечатлениями…

С задних рядов поднялась та самая профессорша из Питера. Теперь, без бедуинского халата и черной накидки, она выглядела ухоженной женщиной лет сорока, с чуть надменным лицом, короткой эмансипированной стрижкой седеющих волос и в золоченых очках; она была в темно-синем платье, открывавшем чуть полноватые плечи, покрытые трогательными веснушками. Профессорша быстрым шагом пошла к кафедре, но по дороге замешкалась, задержалась, переступила как-то странно на месте и… выскочила на сцену, сверкая розовыми, как у девочки, пятками. Зал снова залился аплодисментами. Валисджанс у микрофона улыбнулась и представила:

– Доктор Татьяна Красовская, специалист по биоэнергетике… Россия!

Профессорша не стала придвигать к себе микрофон. Лицо ее осветилось странной, совсем детской и бесхитростной улыбкой. Она поколебалась, видимо, не зная, на каком языке говорить, а затем выпалила по-русски:

– Дамы и господа! Я… я просто счастлива! Да, я приехала сюда отдыхать. Но не могла себе даже представить, что встречу здесь таких людей! Я очень боялась идти в первое путешествие. Черные платки, веревки… Я пошла из любопытства.

Невидимый синхронист очень толково пережидал ее паузы и вставлял английские слова. На лице слушавшей все это Валисджанс время от времени появлялось какое-то удивленное и тревожное выражение.

– …но я проделала удивительное путешествие. В себя! Мы шли по этому пляжу… а мне казалось, я путешествую по огромной пустыне, по неизвестному миру… Я очень много думала в этот момент. И не боялась наступить на скорпиона, на кусок коралла или провалиться в яму… Это великолепное ощущение! Я хочу поблагодарить организаторов за это путешествие. Оно сделало меня сильной и… и… да, счастливой!

Под аплодисменты аудитории она сошла со сцены, где-то в зале подобрала свои туфли с серебристыми ремешками, вернулась на место и принялась о чем-то шептаться с высоким англичанином, сидевшим рядом. На кафедре ее сменила невысокая испанская девушка с роскошными черными волосами и смуглым лицом, большеглазая, страстная. Она говорила

по-английски, но очень быстро – глотала слова и успевала смеяться совсем по-детски.

Шкипер так и переводил, отрывками:

– О вечерней йоге я могу много сказать… Наши русские Волшебники… на закате… Как это описать? Почти ничего не нужно делать… После первой же задержки, в принципе, можно расходиться… Ну, вот все уже – переполненность… Мне показалось, что я вылетаю из тела… Смотрю на нас сверху… Впервые вижу себя со стороны… Меня крепко держат за руки, поэтому я не падаю… Тело мечется из стороны в сторону… И мне стало… грустно, что ли… и жалко его… как будто я его бросила… Я вернулась… Во время вечернего комплекса тело становится невозможно тяжелым… С трудом поднимаю руки… На кончиках пальцев струятся потоки… Я играю ими и в какой-то момент начинаю видеть свои руки прозрачными, светящимися и безумно длинными… Они устремляются вверх, к небу, и оттуда по ним стекают мерцающие волны… Эйфория Чуда…. Все тело поет… Я такого не переживала еще никогда! Вы понимаете…

Ее сменил могучий, как геркулес, швед. Серебряная борода, шорты с множеством карманов и такая же жилетка на голое тело. Валисджанс представила:

– Олаф Мортенсен, доктор медицины из Осло.

Видимо, он был старшим в той шведской группе. Медный вспомнил: да, это они тогда играли в мяч на пляже. Швед говорил тягуче, но и он, видимо, не мог связно изложить свои ощущения после вчерашней вечерней медитации.

– На вечерней йоге наши безумные утренние вибрации собрались и упаковались внутри в плотнейший пучок. Устойчивость, упругость, управляемость, закрепление на невообразимом ранее уровне. Я хочу сказать… вокруг – пальмы, фиолетовое море, заходящее солнце этой страны… египетское солнце… а под ногами не ковер, а нагретые шершавые плиты. И марево, дрожащее марево текучих миров, плавно проплывающих сквозь плазменное тело. Почти весь набор качественно новых переживаний мягко опустился и наполнил нас под завязку… Мы уедем отсюда просветленные… Я не думал, что смогу получить здесь так много.

Швед еще что-то говорил, а Шкипер замолчал, потянулся за бутылкой минеральной воды, одним глотком выпил почти полстакана и проворчал:

– Медный, я уже выдохся… Еще переводить? Это же полный улет, сам видишь…

– Неужели они все так и говорят?!

– Да! Народ в эйфории. Кто им в их Европах такое покажет? Только китайцы молчат, ну, это ясно – дисциплина.

– Китайцы вчера приходили, благодарили, – вмешалась Лис. – Интересовались техниками.

– Ты показала?

– А как же. А они мне по древнекитайской медицине кое-что рассказали.

– Нет, это что-то с чем-то!

– Да ладно тебе! Все удалось. Прикинь, мы провели МЕЖДУНАРОДНЫЙ СИМОРОНОВСКИЙ СЕМИНАР!

Валисджанс незаметно поднялась, бросила пару фраз Шкиперу и торопливо пошла к выходу из зальчика. Ее накидка развевалась розовым пламенем.

– Куда это она?

– Хочет познакомиться с синхронистом. Лис, пора, наверно… В отеле сейчас будет второй ланч!

Дождавшись, когда со сцены сойдет темпераментный итальянец, Лис сказала в микрофон:

– Дамы и господа, мы благодарим вас за…

Но к трибуне уже шел тот самый англичанин – шагал, как циркуль. Бриджи цвета хаки, рубашка, гетры, тяжелые ботинки и алый шейный палаток.

Англичанин вспрыгнул на сцену, улыбнулся «президиуму» и проговорил легко:

– Меня зовут Джулиус Кроу. Я археолог. Мы ведем раскопки в пирамиде Аменхотепа…

– Wow! – выкрикнул кто-то.

– Да, дамы и господа, это так. Я много услышал здесь и думаю, что наши друзья из фонда мистера Лукаса обладают… тайными знаниями. Я хочу пригласить всех желающих завтра посетить наш лагерь. Будет экскурсия в пирамиды. Мистер Лукас сообщил мне, что его фонд оплатит автобусы и легкий завтрак… Я получил от него факс… Итак, леди и джентльмены, до встречи завтра!