Свидание на Елисейских полях

Ховард Стефани

— Хочешь, чтобы я износился? У меня действительно нет сил.

— А мне почему-то кажется обратное.

Джорджия улыбнулась и поцеловала Жан-Клода, но больше ни на чем не настаивала. И не чувствовала себя отвергнутой, хотя такое ощущение поначалу закралось ей в душу. Нет, Джорджия не сомневалась в силе его чувства.

То же самое она испытывала и сейчас, несмотря на его странный поцелуй. Их обоих, несомненно, связывало нечто большее, чем просто физическое влечение. Между ними возникло совершенно особенное чувство. Джорджия взглянула на него.

—

В таком случае будет лучше, если ты отвезешь меня в город. Я найду, чем заняться до конца дня.

Это же Париж, в конце концов. В нем всегда можно найти себе занятие, хотя ей без Жан-Клода будет не так весело.

— Если по правде, я не вижу более смысла в твоем пребывании здесь. — Жан-Клод все еще держал девушку за руку, хотя уже не так крепко. — Я, вероятно, буду занят и завтра, а что касается пропавшей коллекции, думаю, теперь разберусь и сам. — Он помолчал. — Я считаю, что ты можешь вернуться в Англию.

— Ясно. — Это было единственное, что Джорджия сумела вымолвить. Неожиданный холодный тон и странный взгляд, которые было невозможно понять, заставили Джорджию внутренне содрогнуться. И если бы Лассаль до сих пор не держал ее за руку, она бы подумала, что перед ней незнакомец.

Но девушка постаралась взять себя в руки. Она слишком уж расчувствовалась. У Лассаля действительно какое-то серьезное затруднение, раз он будет занят весь уик-энд. И нет ничего удивительного в том, что он выглядит холодным и поглощенным своими мыслями, а уж обижаться на предложение Жан-Клода вернуться в Англию было бы по-детски глупо.

Если ее присутствия для выслеживания пропажи больше не требуется и Лассаль слишком занят, чтобы развлекать ее, то самым разумным выходом будет возвращение домой.

Девушка глубоко вздохнула, почувствовав себя лучше после этих размышлений.

— Ты прав. Мне, пожалуй, нужно позвонить и узнать расписание самолетов.

Жан-Клод позвонил сам.

— Рейс почти в девять вечера, — сказал он. — Это единственное, на что сегодня можно рассчитывать.

— Прекрасно. Осталось только забронировать место. Значит, я попаду в Лондон не слишком поздно и постараюсь успеть на поезд до Бата, а если повезет, то попаду домой до полуночи.

Когда Лассаль отвернулся, чтобы позвонить, Джорджия посмотрела на него, и ее сердце сжалось от тоски. Когда она его сможет увидеть? Пока он еще ничего не сказал. Но ведь не собирается же расстаться с ней, так и не поговорив?

Жан-Клод положил трубку.

— Думаю, нам пора выезжать. — Он посмотрел на часы. — У меня через час встреча. — Он замолчал и, протянув руку, коснулся волос девушки. — Джорджия, ты особенная девушка. — На мгновение он нахмурился, его синие глаза блуждали по ее лицу с таким выражением, словно он хотел что-то сказать. Но затем напряженный взгляд исчез. — Думаю, вам пора собрать вещи, — сказал он, отдергивая руку.

Джорджия буквально за несколько минут побросала свои вещи в сумку. Застегнув молнию, она на мгновение остановилась и окинула взглядом роскошную спальню. Эту комнату

ей никогда не забыть. Здесь она провела самые сладкие моменты в своей жизни. Именно здесь она познала истинную страсть. Именно здесь поняла, что влюбилась.

Джорджия улыбнулась в ответ на захлестнувшую ее волну нежности. Милая комната, надеюсь, мы ненадолго расстаемся, тихо произнесла она про себя.

Дорога в город проходила в абсолютном молчании. Жан-Клод был погружен в собственные мысли, а Джорджии нечего было сказать. Ее все время мучил один вопрос: что же будет дальше? Она решила сама не спрашивать. Пусть он заговорит первым.

Они приближались к Елисейским Полям, когда Лассаль неожиданно повернулся к ней.

— Предлагаю завезти твою сумку ко мне домой, а потом ты можешь заняться, чем пожелаешь. — В тот момент, когда девушка повернулась к нему, его глаза тут же переметнулись на дорогу. — Если мы встретимся здесь около семи, у нас будет еще достаточно времени. — Лассаль подождал секунду и добавил: — Я хочу сам отвезти тебя в аэропорт.

Джорджия почувствовала необъяснимое облегчение. Она больше всего опасалась, что Жан-Клод просто попрощается с ней и уедет, а она этого не переживет.

Но она нашла в себе силы возразить: — Вам не обязательно это делать. Я имею в виду, если ты занят… Я вполне могу взять такси. — Это говорила ее гордость. Ей не хотелось, чтобы Лассаль догадался, что она едва не потеряла сознание от радости. Но, ожидая ответа Жан-Клода, она еле дышала от страха, что он может принять ее глупое предложение.

Впрочем, разве Лассаль когда-нибудь обращал внимание на ее протесты?

— Не волнуйся. Я успею. У меня вечером встреча в девять, но я успею. И вообще, — добавил он убедительно твердым и решительным тоном, — мне даже думать не хочется, что ты поедешь на такси.

Джорджия почувствовала себя словно заново рожденной. Когда Жан-Клод будет провожать ее в аэропорт и, значит, поговорит с ней об их будущем, он скажет ей, когда они вновь увидятся, а она о большем и не мечтала.

Они остановились около дома.

— Я занесу твою сумку наверх, если хочешь. Мне все равно нужно зайти домой. Я должен позвонить. — Он улыбнулся. — Так что тебе незачем подниматься.

— Хорошо. — Девушка улыбнулась в ответ. — Я погуляю и полюбуюсь витринами магазинов. Желаю хорошего дня, и до встречи в семь.

Повинуясь порыву, Джорджия подалась вперед, чтобы поцеловать Жан-Клода на прощание, но тот уже открывал дверь, собираясь войти. Казалось, он даже не заметил ее жеста.

Джорджия подавила чувство острой обиды. Не будь глупой, сказала она себе. У него сейчас голова забита совершенно другим. Вечером, если повезет, он будет чувствовать себя лучше.

Ведь правда, нет ничего приятней, чем прогулка по парижским магазинам? Они изысканны и полны чудес, на которые можно любоваться весь день, а если надоест, всегда есть возможность понаблюдать за людьми. Джорджия считала, что наблюдать за парижанами — одно удовольствие.