Свидание на небесах

Романова Галина Владимировна

Он взял себе тарелку рисового супа, два рыбных шницеля с картошкой, салат и два пирожка со стаканом компота. Как все смел, даже не помнил. Постоянно думал про Еву и про ее чертову подругу, которую угораздило вляпаться в дурацкую историю, и это теперь мешает им жить.

У них бы все было с Евой хорошо, если бы не эта история. Он был уверен, что именно в этом закавыка. Именно это его раздражает и заставляет нервно вздрагивать всякий раз, когда он не может до нее дозвониться.

Иногда, конечно, затихающим набатом в голове звучало предостережение Белова:

горя хватишь, горя хватишь. Но разговор с Беловым отдалялся, слова его становились все тише и тише. Ева вела себя вполне прилично. И все бы у них было безоблачно, если бы не ее подруга.

Он старательно обходил стороной те места в своих размышлениях, где Ева ему дерзила, своевольничала, не поддавалась на уговоры, фыркала пренебрежительно в ответ на его просьбы. Это все казалось ему неважным. Важным было любить ее, слушать, как она нежно шепчет ему всякие нелепые смешинки, смотреть на нее спящую, с умилением наблюдать, как она торопливо сметает еду с тарелки.

Важным казалось жить с ней в ее старом доме, полном таинственных шепотов и зловещего скрипа. Он даже ежился порой от звуков, обитающих с ними под одной крышей. И не понимал, как Ева не боялась жить тут одна. И тут же хотелось ее защитить, оградить от тревог и страхов. И он бродил по дому с молотком, дрелью и отверткой и прилаживал отставшие доски обшивки, расшатавшиеся двери, гуляющие доски пола.

– Что ты делаешь? – однажды удивилась Ева. Это когда он завис под самым потолком, пытаясь вернуть на место оторвавшийся потолочный плинтус.

– Я? Я занимаюсь ремонтом, – просто ответил Воинов.

Но на самом деле…

На самом деле он изживал из дома скрип и скрежет, изгонял сквозняки, вздувающие старинные портьеры тяжелым парусом. Он хотел оградить Еву от страхов. Но в конечном-то итоге, это он пару часов назад сообразил, он столбил территорию. Он хотел укорениться, хотел осесть. Не в этом доме, нет. Он хотел осесть возле нее, все равно где: в доме ли, в шалаше, посреди пустого поля или густого леса. Он хотел быть с ней – и точка.

И как он справился со сквозняками и почти уничтожил все скрипы в ее доме, так он справится и с ее сумасбродством. Время, на все нужно время.

– Саш, ты спрашивал участкового с Левобережья? – в кабинет протиснулся молодой парень Сева Мылин, который стал теперь его коллегой.

– Я.

– Курит под лестницей, лови, а то снова на участок умотает. – Сева нехотя опустился за свой стол, мечтательно глянул за окно. – Погода-то какая! Только лыжню пробивать, а не дерьмом этим заниматься!

И он взметнул над столом ворох бумаг.

Воинов машинально взглянул в окно. Крупные хлопья снега с ленивой грацией летели на землю, забеливая унылую серость. Тонким пунктиром темнели лишь провода и телеграфные столбы. Все остальное распушилось белым. Красота…

«Снова придется чистить подъездную дорожку», – вдруг подумал он. А у Евы лопата совершенно не пригодна. Купить! И еще надо купить ей варежки. В кожаных перчатках руки у нее мерзнут нещадно. И какие-нибудь смешные валеночки. Он видел на распродаже,

белые, с вышивкой по голенищу. И в выходной тогда можно будет выйти во двор и…

– Как его зовут? – оборвал он мечтательный полет своих мыслей, до выходного надо еще дожить.

– Гришка Воронов, – подсказал Сева.

– Как он?

– Нормальный, без понтов.

Григорий уже докуривал, когда Воинов протянул ему ладонь и представился.

– Григорий, – кивнул тот.

Воронов был крупным мужиком лет сорока с аккуратной стрижкой, круглыми румяными щеками и пухлогубым ртом. Форма сидела на нем как влитая.

– Чего хотел-то? Севка сказал, что ты меня спрашивал? – Воронов ткнул окурок в песок.

– Дело есть. – Воинов улыбнулся, участковый ему понравился. – Левобережный район ведь твой?

– Мой, – Воронов кивнул, прищурился, с хитрецой улыбнулся. – Не успел приехать, уже Левобережным заинтересовался? Чего там тебе? Девушка твоя живет?

– Нет. У девушки моей там подруга пропала.

– То есть?! – Воронов поперхнулся и уставился на Сашу с неудовольствием. – То есть как там?!

– То есть не там, а оттуда, – натянуто улыбнулся Саша, проклиная на чем свет стоит глупых баб, ищущих счастья не пойми где.

– Не понял!

Воронов похлопал себя по карманам толстой зимней куртки, вытащил пачку сигарет и нервно выдернул оттуда сигарету. Молча закурил, молча отпыхтел несколько затяжек. Воинов ждал.

– Ну! Давай подробности. Вижу, не отстанешь.

– Не отстану, – выдохнул он с облегчением, поняв, что не ошибся в участковом, тот пойдет ему навстречу.

– Только погоди, докурю, на улицу выйдем. Ты накинь что-нибудь. Не май месяц. Смотри, метель какая разыгралась, – Григорий ткнул окурком в сторону большого окна, угол которого просматривался из-под лестницы. – Замечательная погода, новогодняя. Скоро уж и праздник… Давай, жду на улице.

Саша вернулся в кабинет, надел куртку, предупредил Севу, что он во дворе, и помчался на улицу.

Воронов рассматривал растущий прямо на глазах сугроб возле его машины и недобро на него щурился.

– Вишь, как наметает, – ткнул он в сторону сугроба пальцем. – Теперь чистить замучаешься.

– Да, а мне лопату надо купить.

– В частном секторе, что ли, остановился? – удивленно вскинул брови Воронов. – Далековато.

– Нормально. Девушка там моя живет.

– А-аа, понятно. Это та, у которой подруга пропала?

– Именно.

– В Левобережном районе?

– Не совсем, – Саша быстро изложил историю, которую ему рассказала Ева. – А вот следы ее обрываются как раз в том самом месте.

– В этой брачной конторе?! – недоверчиво усмехнулся Воронов. – Как такое возможно?

– Да не совсем в брачной конторе. Она, понимаете, Григорий, обратилась туда за женихом. И пропала!

– Ну! А район мой при чем? Может, она после того уже пропала? Может, с женихом и пропала?

– Да может. Все может! – хлопнул себя по бокам Воинов. – Может, даже и не дошла до этой брачной конторы. Но…