Свидание с мертвецом
Шрифт:
– Для чего ему потребовалось устраивать свидание в первый раз? Малколм ввалился сюда просто так, без приглашения.
– Некоторым демонам нужно сначала предложить войти.
– Как вампиру?
– Ты начинаешь улавливать смысл.
– Но Малколм...
– Был тем же самым демоном, что и Эрик, только в другом теле.
– А так как я пригласила Эрика...
– Малколм смог войти.
– Откуда Вы все это знаете? Существует специальный сайт по демонологии?
– Нет. То, что я знаю – по большей части результат проб и ошибок, –
– Вы пробовали соль, огонь, серебро. Что будет следующим?
– Святая вода, воззвание к Деве Марии, молитва Богу, освященное вино, гостия (лепёшка из пресного пшеничного теста, употребляется в католической и лютеранской церквах во время церемоний. Прим.переводчика).
– Прослеживается некое единообразие.
– Христианские символы, – он вздохнул, – Проблема в том, что множество демонов нехристианского происхождения, а некоторые – дохристианского.
Так как я изучала множество древних цивилизаций, я знала об этом. Однако мысль, что нашему времени могло что-либо предшествовать, подавляла меня. Вероятно, американская фобия. В странах, которые существовали многие тысячелетия до нас, люди не стали параноиками из-за парочки или даже десятка дохристианских демонов. Или стали?
– Как Вы можете убить что-либо столь древнее? – озадачилась я вслух.
– Это нелегко.
Мой взгляд был прикован к его сережке.
– Если христианские символы не работают, то зачем это?
– Я не говорил, что они не работают. Они работают. Лучше, чем все остальные, – он теребил крестик в мочке уха. – Каждый помогает понемногу.
– Что могу сделать я?
– Полезного для наших поисков?
– Да.
Исследование было тем, что убеждало меня в собственной значимости. Я любила искать материал, находя ответы на вопросы, заботившие только меня.
Его взгляд проследовал от кончика моих вьющихся волос, мимо очков в черной оправе к пышной груди и бедрам, упрятанным в безразмерную трикотажную рубашку и такие же безразмерные джинсы.
– У меня всегда была склонность к библиотекаршам, – пробормотал он. – Они так ... полезны.
Рассматривая его лицо, волосы, тело, я готова была держать пари, что они у него были.
– Я не библиотекарь, – произнесла я натянуто.
– Ты могла бы притвориться.
Я таращилась на него в течение нескольких секунд. Он пытался пошутить? Трудно было сказать, раз он никогда не демонстрировал улыбку.
Чавес отвернулся и, удивительно, но напряженность исчезла.
– Я пойду пополнить запасы, пока не стемнело.
– Какие запасы?
– Святая вода, гостия...
– Где Вы берете снаряжение, подобное этому? На распродаже в магазине святых принадлежностей?
– В церкви.
– Они выдают это, потому что Вы просите?
– Да, потому что я прошу.
Мой скептицизм, должно быть, отразился на моем лице, поэтому он продолжал.
– Священники верят во зло, Кит. Если
– А Вы? Вы когда-либо видите какое-нибудь добро?
Его глаза встретились с моими.
– Никогда до последнего времени.
– Что сделала я?
– Ты преследовала меня в переулке. Ты не прекращала расспрашивать меня. Ты не побоялась противостоять сумасшедшему, о котором думала, что он стрелял в твоего знакомого.
– Вы действительно стреляли в моего знакомого.
– Но я не убивал его.
– Это так, – я откинула голову с пробужденным любопытством, – что еще?
– Ты впустила меня в квартиру.
– Под дулом пистолета, – пробормотала я.
– Не всегда. Ты пошла со мной на взлом чужой квартиры. Никто никогда не делал этого прежде.
– Никто?
Он тряхнул головой. Я почувствовала, как внутри меня все плывет и тает.
– Таким образом, Ваша интерпретация добра – это...
Довольно, черт побери, прилично. По сути, я не кричала, не вызывала полицию и не выпинывала его из своего дома. Дайте мне Нобелевскую премию!
– Вы мужественны, неэгоистичны, отваживаетесь на риск, – сказал Чавес.
Это не походило на меня вообще. Это больше походило на то, какой я хотела быть.
– А затем был тот поцелуй.
Я подняла взгляд, и он улыбнулся.
– Хороший? – спросила я.
– Больше, чем просто восхитительный.
Прошло время. Солнце пересекло небосвод и стало спускаться. Я начинала нервничать.
Где Чавес?
Если бы я была демоном, я бы не стала откладывать свою смерть и прямиком отправилась за охотником на демонов. Эта мысль не давала сидеть без движения, поэтому я расхаживала из спальни в гостиную и обратно.
"Я уверена, что Чавес сделает так, чтобы демоны появились раньше него" – сказала я сама себе.
Черт, именно этого он, вероятно, и хотел.
Однако я была близка к отчаянию. Первый мужчина, который думал, что я хорошо целуюсь (или, по крайней мере, первый, кто мне об этом сказал) – мой счастливый шанс, ушел из моей жизни и никогда не вернется.
Я только закончила свой пятьдесят пятый проход в спальню, когда мягкие шаги в гостиной заставили меня похолодеть.
Я закусила губу, затем посмотрела в окно. Солнце еще не зашло, хотя закат был близок. Однако дневной свет был дневным светом, и он пока еще у нас был.
– Чавес? – я поспешила в гостиную и замерла при виде странного молодого человека с огромным горшком нарциссов.
– Как Вы вошли?
– Швейцар. Он думал, что Вы ушли. Я должен поставить это здесь? – он указал на пол.
– Да. Хорошо. Без разницы.
Я хотела от него избавиться. Я бросила быстрый взгляд через плечо в угол зала, услышала негромкий глухой стук горшка, поставленного на ковер, и обернулась.
Паренек был прямо напротив меня.
– Необычайно быстро, – пробормотала я.