Свидание с убийцей (Беззвучный крик)
Шрифт:
– Дай мне вот этих сверчков, – сказал Эззи. – И положи пару банок газировки. – Он поставил на прилавок сумку-холодильник.
– А может, пару пива?
– Ни в коем случае. Я хочу сегодня вернуться домой. Манди хохотнул:
– Кора все еще борется с пьянством?
– Баптистка до мозга костей. – Эззи подал деньги. – Здесь должно хватить и на бензин. – Перед тем как войти внутрь, он залил топливо в мотор своей маленькой деревянной лодки. – Спасибо, Берл, – поблагодарил Эззи и взял с прилавка коробку со сверчками, предназначенными для наживки, закуску и сумку-холодильник, в которой теперь лежали две банки
– Хорошего улова, Эззи.
Прежде чем Эззи успел выйти из помещения, Берл поправил вентилятор и, усевшись в кресло, принялся читать потрепанный томик Луиса Ламура.
Эззи погрузил покупки в лодку, где уже лежали его рыболовные снасти, не особенно дорогие и сложи; – Эззи не был заядлым рыболовом. Поскольку чрезвычайные обстоятельства могли возникнуть в любой день года и в любое время дня и ночи, окружной шериф не имел возможности часто предаваться какому-нибудь праздному занятию. Тем более шериф такого небогатого округа. В его управлении всегда не хватало людей и финансирования. В результате все пятьдесят лет Эззи работал на износ, постоянно готовый ответить по телефону 24-7-365.
Но даже если бы работа позволяла, он все равно вряд ли увлекся бы охотой, рыбной ловлей, игрой в гольф или любым другим хобби, которые для многих составляли смысл жизни.
Ничто не увлекало Эззи так, как его работа. Вся его жизнь вращалась вокруг нее. Он думал о делах даже во сне.
Сегодня, двигаясь по реке, он по-прежнему душой был на работе.
В этом году весна выдалась необычно засушливой, так что уровень воды был низким, а течение слабым. Река, казалось, не спешила излить свои воды в залив, [2] расположенный в нескольких сотнях миль к югу. В лучах солнца водная гладь напоминала сверкающее зеркало.
2
Имеется в виду Мексиканский залив.
Там, где река сужалась, ветви деревьев образовывали нечто вроде тенистого навеса. Эти островки прохлады доставляли немалое облегчение. Воздух был совершенно неподвижен. Не шевелился ни один листок. Под палящим зноем многие растения поникли, что придавало пейзажу унылый вид.
Черепахи и водяные змеи едва высовывали головы из воды. Они были слишком вялыми, чтобы двигаться.
Даже цикады звенели приглушенно.
К тому моменту, когда Эззи причалил лодку к берегу, его рубашка насквозь промокла от пота. Выйдя из лодки, он затащил ее в заросли высокого сухого тростника. Ему не надо было искать это место. Оно было знакомо бывшему шерифу не хуже собственного лица. Пожалуй, в общей сложности он глядел на свое лицо даже меньше времени, чем рассматривал эту местность.
За последние двадцать два года Эззи бывал здесь один бессчетное количество раз. Он возвращался сюда, словно паломник к святыне. Он старался не думать, почему так по ступает, подозревая, что подобные действия может совершать только человек не вполне нормальный.
Тем не менее Эззи неизменно приезжал сюда – в надежде, что проклятое место наконец откроет ему свою тайну.
Много раз он даже опускался на колени – не для молитвы, а чтобы тщательно, дюйм за дюймом обследовать всю поверхность земли в
Этот неказистый клочок земли стал для шерифа Эзры Харджа центром Вселенной.
Именно поэтому Кора так ненавидела дело Маккоркл. Она проклинала его за то, что оно сделало с ее мужем. Прежде всего Эззи потратил на него уйму времени, пытаясь привлечь к ответственности тех, кто, как он считал, виновен в гибели девушки. Потом, когда стало ясно, что эта цель недостижима, он впал в депрессию, которая чуть не расстроила их брак.
Кора пригрозила, что, если он не бросит это дело, она уйдет от него и заберет детей. Он его бросил. Или по крайней мере притворился, что бросил. Повседневные служебные обязанности отнимали большую часть его времени, но, когда Эззи мог расслабиться и посвятить себя семье, он вместо этого думал о нераскрытом деле.
В результате он стал для своих детей плохим отцом. Кора воспитала их практически одна. Эззи интересовался жизнью отпрысков очень редко, и то в основном тогда, когда случались неприятности. Самый критический момент был связан с тем, что их сын принялся экспериментировать с наркотиками. Слава богу, это обнаружилось вовремя, до того как он успел пристраститься к ним всерьез. Сейчас-то мальчик женат, имеет двух дочерей, работает директором средней школы и является одним из столпов местного общества.
А их дочь, на два года моложе брата, уехала из Блюэра сразу же, как только окончила школу. Она отправилась в колледж, чтобы найти подходящего мужа, и это ей удалось. Она вышла замуж за одного брокера из Далласа. У них не было детей, что дочь, похоже, вполне устраивало. Она возглавляла с полдесятка обществ и клубов и посвящала все свое время организации благотворительных завтраков и ужинов.
Эззи ненавидел такой образ жизни, но дочь казалась довольной, с чем, конечно, следовало считаться.
Он понимал, что в воспитании детей все заслуги принадлежат только Коре. Если бы он воспитывал их один, результаты были бы плачевными.
Его одержимость этим расследованием уже двадцать два года осложняла Эззи семейную жизнь и будет осложнять дальше. Кора была в восторге от той свободы, которую принесла им его отставка. Но Эззи знал, что не будет свободен по-настоящему до тех пор, пока дело о гибели Пэтси Маккоркл останется нераскрытым. Для большинства людей это была давняя история, о которой уже все забыли. Но только не для него.
Даже если бы он заставил себя поверить в то, что может это бросить, побег Карла Херболда развеял подобные иллюзии.
Он никогда не лгал своей жене и не собирался начинать.
Много раз это могло как будто облегчить ему жизнь, но Эззи чувствовал, что в супружестве нет места обману. А кроме того, Кора видит его насквозь.
Вероятно, она знает, что он отправился вовсе не на рыбную ловлю.
Оставив в лодке снасти и коробку с живыми сверчками, Эззи вытащил сумку-холодильник и пакет с продуктами и понес их к бурелому. Один бог знает, отчего упало дерево и % когда это случилось. Его ствол покрывали лианы и лишайники. Насекомые выгрызли в нем сердцевину, но дерево все еще выдерживало вес Эззи. Открыв банку «Доктора Пеппера», отставной шериф сделал большой глоток и с отрешенным видом принялся поглощать кукурузные хлопья.