Свидание в лифте

Кит Тата

— Ты сегодня в офисе за старшего. Меня не будет.

— В смысле? — от неожиданности у меня даже глаза открылись. Оба.

Брат годами работал без выходных, а тут вдруг в начале недели ни с того, ни с сего решил устроить себе выходной.

— Останусь с Марьяной. Она просила отвезти её на кладбище. К маме.

— Марьяна… это… — ещё сонным мозгом я попытался вспомнить, о ком речь. Через пару попыток вспомнил, что Макс приютил у себя какую-то девчонку. — А, понял. А что у неё?

Он не вдавался в подробности, а я,

как обычно, не спрашивал. У нас это как-то не принято — колупаться в личном.

— Мама на днях умерла. Марьяна только отошла. Сам понимаешь, пока не могу оставить её одну. По крайней мере, не эти дни. Там сегодня встреча. По твоим объектам. Поприсутствуй. Ты в курсе дел.

— Понял, — бросил я. — За старшего, так за старшего.

Закончив звонок, я ещё долго лежал в постели. Воспоминания о родителях, которых убили, когда мне было двенадцать, перекрыли собой все другие мысли.

Брат долго скрывал, что произошло на самом деле, выдавая всё за несчастный случай. Но затем я узнал, что всё далеко не так. Родителей убили, жестоко расстреляв из автоматов. Конкуренты. Просто так. Среди белого дня. Двух безоружных людей, которые просто в этот день ухали на работу.

Брат наказал заказчиков. Наказал исполнителей. Положил несколько лет на то, чтобы решить всё по закону, не прибегая к грязным методам, хотя, уверен, ему очень хотелось этого. Но родители бы не одобрили.

А я с юных лет ношу с собой пистолет. Почти везде.

Не знаю, что это за хрень.

Триггер, наверное, какой-то. В случае пиздеца не хочу оказаться безоружным. Если не смогу защитить себя полностью, то хотя бы сдохну, прихватив с собой пару ублюдков.

Сегодня не стал терроризировать соседку на «матизе». Уехал раньше обычного. В офисе особо не слушал, о чём говорили. Присутствовал только физически, периодически кивая, когда слышал вопросительные интонации в свой адрес. Позже скинут бумаги, ознакомлюсь.

После обеда свалил, предупредив, чтобы по всем вопросам звонили только мне, и брата не трогали.

Через цветочный приехал на кладбище к родителям.

Увидел по паре свежих цветов на и могилах. Значит, Макс здесь уже был.

Аккуратно возложил по букету на могилы родителей и сел напротив на небольшую скамейку.

Ничего не говорил. Ни вслух, ни мысленно.

Растирал руки, пытаясь согреть их. Конец октября. Почти ноябрь. кто-то уже надел зимние куртки, а я всё гуляю в косухе.

Иногда поднимал взгляд на фотографии на памятниках. Но тут уже опускал. Странное внутри ощущение. Будто стыдно за что-то.

Может, за то, что впустую живу. Прожигаю.

Хотя, про работу так не скажешь. Единственная сфера, в которой я максимально ответственен, хоть Макс иногда думает иначе.

А я просто поспать люблю подольше. С детства. Мама знает. Но работаю допоздна и много, хоть и не по графику.

Мысленно попрощался с родителями, коснувшись памятника.

Сел в машину.

Машинально открыл бардачок, чтобы убедиться в том, что пистолет со мной.

Вернулся в город. Долго стоял на светофоре, вынуждая объезжать меня. А потом сорвался с места. Просто поехал туда, где мне недавно давали.

Девка встретила меня с готовностью. Лишь на пару секунд изобразила обиженку, которой я не перезвонил, но, не услышав от меня ни слова, предоставила своё тело.

Забылся. Ненадолго, правда. Свобода и лёгкость исчезли, стоило мне надеть трусы.

Она что-то стонала, говорила, просила остаться ещё.

Но так же молча, как приехал, я уехал.

Плевать, если она обиделась. Я никому не обещаю любовь и верность до гроба. Я даже ухаживать-то не умею. Все как-то без цветов и конфет дают, стоит им увидеть мою смазливую морду, дорогую тачку и понять, что денег у меня ещё дохрена.

Да я даже домой к себе никого никогда не водил.

Свалить откуда-то проще, чем после всего выпроваживать из своего дома надеющуюся на что-то посерьёзнее связи на одну ночь.

Отношения, семья, привязанность — не про меня.

После девки, купив немного продуктов в супермаркете, вернулся домой.

Мелкий «матиз» уже стоял на парковке. Не стал его блокировать. Настроения на то, чтобы побыть пацаном, дёргающим за косички, у меня сегодня нет.

?Припарковал машину на отведенном для меня месте. Взял пакет с продуктами, поставил тачку на сигнализацию и пошёл к подъезду.

— Лёша! — услышал я детский голос. Знакомый. Остановился, обернулся и увидел Валвалу, которая стояла в самой высокой башне городка на детской площадке. — Лёша, пливет! — махала она мне. — Поймаешь меня?

— Даже не думай отсюда прыгать, Варя, — послышался тут же строгий женский голос.

О! Моя любимая «строгая училка» тоже здесь?

Внутри что-то шевельнулось. Будто из-за черный свинцовых туч вдруг выглянул луч солнца. Тонкий, но согревающий, что ли.

Усмехнувшись, я вернулся к машине. Поставил пакет с продуктами на капот и, перемахнув через низкий забор, подошёл к городку, на котором мелкая соседка начала подпрыгивать, увидев, что я, всё-таки, пришёл к ней.

— Привет, мелкая, — улыбнулся я ей так же широко, как она мне.

Даже её мамашке-кудряшке, сканирующей меня недобрым взглядом, тоже не поленился подарить улыбку.

Судя по строгой одежде, они тоже недавно вернулись домой, и малая потащила мать на площадку.

— Ты ловишь меня? — поинтересовалась Варя, явно приготовившись прыгать с башни.

— Ловлю-ловлю, — я с готовностью вытянул руки.

— Только один раз, Варя. На улице уже холодно, — строго припечатал Юля.

Боковым зрением я уловил, как из соседней башни прыгала почти такая же мелкая девчонка. Но прыгала она, похоже, в руки к своему отцу, а не левому типу, как я.

Варя бесстрашно сиганула ко мне.