Свиданий не будет
Шрифт:
Словом, в то время как муж любил свою подружку на супружеском ложе, его юридическая, но в данный момент не фактическая жена в несколько взволнованном состоянии приближалась к дому.
Вероятно, страсть, а может быть, и свойственная мужчинам беспечность не подсказали коварному изменщику, что использование минимального средства безопасности – дверного засова – не является трусостью, а лишь становится способом избежать многих внутрисемейных конфликтов. Так или иначе, разгоряченной малой дозой спиртного и достаточно крепкой административной выволочкой жене пришлось дойти до точки
«Гулять так гулять! – подумал-прокомментировал Гордеев, оправдывая потерпевших, а не ту, которую его просили защищать. – Что ж им в июне заниматься любовными состязаниями в калошах и с зонтиками?!»
Недолго думая, жена схватила попавшиеся ей на глаза два ножа и вонзила их в тела возлюбленных. Эта подробность – именно два ножа, а не один – также показалась Гордееву любопытной. Откуда же взялись два ножа рядом в комнате, не в кухне – в спальне, очевидно?
Он спросил сестру. Она не знала. Два ножа – может быть, они закусывали незадолго до прихода жены – или задолго, какая разница, главное, ножи оказались как нарочно наготове, причем один согнулся при ударе о ребро блудливого мужа.
Проведя акт возмездия, жена вызвала милицию и «скорую помощь», и вот теперь эротоманы валяются чуть ли не под капельницами, но в разных палатах, а отомстившая за свою поруганную честь жена, к тому же протрезвевшая, сидит в камере для временно задержанных. И хотя, по словам сестры, милиционеры относятся к ней хорошо – «и уважают», пару лет лишения свободы она очень и очень вполне даже может получить, как просветили ее бывалые люди из тех, с которыми ей теперь приходится общаться.
Дело, несмотря на всю его бытовуху, заинтересовало Гордеева. Он почувствовал, что здесь ему могут открыться какие-то интересные подробности, которые не мог бы и предположить. Если, конечно, это не интриги тех же людей, которые начали роиться вокруг него. Интриги пока непонятные.
– Знаете что, – сказал Гордеев, – к сожалению, я сейчас не могу заняться делом вашей сестры. Обратитесь еще раз к Марине Юлиановне, она посоветует вам другого адвоката. – Он показал язык в телефонную трубку. – Я ей тоже позвоню. Не переживайте. Дело вашей сестры не безнадежно. Тут состояние аффекта, а это смягчающее обстоятельство!
– Но Марина Юлиановна вас рекомендовала, – повторила настойчивая сестра.
– А я и не отказываюсь. Просто сейчас лето, и даже у адвокатов могут быть свои планы, – туманно ответил Юрий Петрович, вновь показав язык телефонной трубке.
Трубка всхлипнула.
– Есть ведь и у адвокатов отпуска, путевки, планы, которые трудно изменить. В конце концов, у нас в юрконсультации все адвокаты – профессионалы своего дела (в этом Гордеев не был убежден, но есть корпоративная солидарность), и вам обязательно помогут. И потом, я всегда могу при необходимости поддержать коллегу. Дайте мне ваш телефон…
Женщина продиктовала
– Сестра у вас тоже в Химках? – спросил звонившую.
– Нет, – не удивившись, ответила она.– Она живет в Сокольниках.
– Хорошо. Попросите Марину Юлиановну, чтобы она подыскала вам еще кого-то.
– А кого бы вы посоветовали?
Фигушки, подумал Гордеев. Никаких советов. Никаких фамилий.
– Трудно сказать. Сейчас лето, как я сказал, отпуска и тому подобное. Да вы не переживайте, – вновь стал успокаивать он, услышав очередной всхлип в трубке. – Думаю, у вашей сестры немало смягчающих обстоятельств, хотя то, что она немного выпила, не очень здорово.
– Но вы понимаете, когда она вызвала милицию, то взяла из бара… ну, домашнего бара в стенке бутылку водки и выпила. Выпила еще..
Гордеев понял, что сейчас откровения сестры покусительницы на убийство окончательно перейдут за опасную черту, к которой при телефонных разговорах даже не следует приближаться.
– Извините, я до сих пор не знаю вашего имени-отчества…
– Клавдия Васильевна.
– Так вот, Клавдия Васильевна, все подробности дела вашей сестры следует обсудить подробно, действительно с адвокатом, а не вот так вот, на бегу, то есть это я бегу. Повторяю – держитесь, сестру при свидании успокойте, а пока все обстоятельно расскажите тому адвокату, которого предложит вам Марина Юлиановна.
Как знать, может, этот звонок был без подвохов. Подвохов со стороны провокаторов с пакетиком. Марина схулиганила. Она вполне могла подсунуть это дело ему именно потому, что уже не раз в минорные периоды их все не кончающегося романа говорила нечто в том духе, что падет блудливый кот Гордеев от руки какого-нибудь мстителя за поруганную честь… Вот пока что и предложила вдуматься в сюжет с мстительницей…
Однако, к сожалению, вдумываться сейчас в эту пикантную историю не приходилось. Господин адвокат еще раз посмотрел на часы и решил пробежать до ближайшего магазина, купить кое-чего к ужину.
Пройдя Пресненским переулком, он вышел на саму Пресню, которая – он так и не мог понять, то ли оставалась Красной, то ли вновь получила старое название – Большая Пресненская.
И вдруг на пороге гастронома Гордеев лицом к лицу столкнулся со стройной большеглазой брюнеткой с большой папкой в руке.
– Инара Альбертовна! – полушутливо воскликнул он, ибо по возрасту брюнетка была ему ровесницей, но выглядела сущей студенткой.
– Юрий кактебятам! – в тон ответила большеглазая. – Куда торопишься?
– Хочу взять баночку-другую джина с тоником и распить с тобой по старой дружбе.
– Не против. Но недолго. Несу работы отца в галерею, – махнула она рукой в сторону Малой Грузинской.
– Выставка?
– Да, есть один проект – картины и графика художников, живущих в горячих точках – Грозный, Таджикистан, Приднестровье… Да где они не горячие?
– А отец все там?
– А куда он поедет? У него там мастерская, сад… Жизнь.
– Понятно. – Гордеев взял джин-тоник и пакетик фисташек. – Может, зайдешь, я тут неподалеку живу, – пригласил Инару.