Свидетель обвинения
Шрифт:
Мама закрыла ей рот своей теплой ладошкой.
– Ничего, ничего, не вспоминай об этом. Это все тебе приснилось. Ты живая, и все... И все... И не надо думать ни о чем плохом...
... Через несколько дней Эльмиру выписали домой... А затем они втроем уехали отдыхать в Ялту. Тогда впервые Эльмира увидела море... В школу она пошла только пятнадцатого сентября...
... И именно тогда ей снова напомнили о той страшной августовской ночи...
– Девушку одну в августе убили, - деловито произнес Рубен, когда они встретились во дворе.
–
– Как это изнасиловали?
– не поняла Эльмира.
– Мала еще... Вырастешь - поймешь, - ещё более деловито заявил десятилетний Рубен.
А в конце сентября мама и папа взяли её за руки и поехали в какое-то учреждение. Там с Эльмирой разговаривал мужчина, невысокий, очень вежливый. Он расспрашивал её о том, что она видела той ночью.
– Только не настаивайте, Халмат Хайдарович, - умоляла мама.
– Она сама расскажет, что помнит.
Но Эльмира ничего не помнила, она не хотела вспоминать ту страшную лунную ночь... Помнила, как заблудилась, потом какие-то крики и удары... И все... Больше ничего...
– А тех дядей ты не помнишь?
– спрашивал невысокий мужчина.
– Нет, ничего не помню, - отвечала Эльмира.
– Помню, что они ругались, они были очень злые. А та девушка кричала, стонала... Я не хочу об этом вспоминать...
Губы её стали кривиться, и мама настояла на том, чтобы девочку увели...
– Следователь с тобой говорил, - заявил вечером всезнающий Рубен. Ты же была свидетельницей, поняла?
– Поняла, - отвечала Эльмира, хотя понимала очень мало.
В конце осени к ним в дом пришел сутулый, совершенно седой человек.
– Проходите, Борис Георгиевич, - пригласил отец.
Седой человек прошел в дом, мама напоила его чаем. Эльмира с удивлением увидела, что этот человек плачет.
– Алина при смерти, - произнес он глухим голосом, и с явным усилием над собой, делая глоток чая...
– У неё обширный инфаркт...
– Затем откинулся на стуле и сказал сквозь сжатые зубы: - Только бы их найти, Эльдар Раджабович, только бы найти...
При этих словах его черные глаза под густыми бровями сверкали бешеным огнем.
– Эльмира не помнит, у неё был шок, - тихо говорил отец.
– Но если она что вспомнит, она обязательно все расскажет и вам и следователю. Обязательно, я вам обещаю...
... Примерно через месяц в их квартире раздался звонок. Подошел отец.
– Борис Георгиевич? Что? Умерла?! Алина Павловна умерла?!!! Какое горе, примите наши глубокие соболезнования. Мы приедем на похороны... Держитесь, Борис Георгиевич, держитесь, мы душой с вами...
– Положил трубку, помолчал, а затем произнес: - Такие дела, Ира... Умерла его жена, не вынесла смерти Олеси...
– Подонки, грязные подонки, - рыдала мать.
– Разрушили жизнь таких замечательных добрых людей... Я раньше их не знала, но понимаю, какая у них была чудесная семья... У нас оказалось столько общих знакомых... Детские врачи, такие добрые, отзывчивые люди, дочка
– А как их найдешь, Ира?
– прошептал отец, глядя куда-то в пол. Никто же ничего не видел. Свидетель обвинения ведь только один...
– И бросил какой-то рассеянный взгляд на сжавшуюся в мягком кресле Эльмиру...
1.
Декабрь 2000 г.
– Если бы ты знала, доченька, как я рада за тебя!
– сказала мама, обнимая Эльмиру за плечи.
– Я вижу, как ты счастлива, и мы с папой так же счастливы... Ты нашла такого замечательного человека...
– Тебе он правда нравится?
– улыбнулась Эльмира.
– Еще как! Таких ребят, как твой Ренат, найти очень трудно. Сейчас все такие грубые, невоспитанные... А он... Мне кажется, что у него просто нет ни одного недостатка...
– Да ну, мама, - махнула рукой Эльмира. На безымянном пальце красовалось кольцо с большим бриллиантом - подарок жениха.
– У Рената полно недостатков. Он такой невыдержанный, горячий, порой взрывается как порох.
– Разве это недостаток? Он просто не выносит никакой несправедливости. Он точно такой же, как папа, как я и как ты... А так... Нет, Эльмира, твой Ренат - это просто идеал мужчины... А как он любит тебя, это же заметно в каждом слове, в каждом движении. И нежный, как ребенок, и в то же время какой мужественный, сильный человек... Мы с папой говорили с ним, правда, из него слова не вытянешь о самом себе, но кое-что он все же рассказал... Сколько ему довелось пережить, как ему было нелегко... Нет, просто замечательный парень...
– Он не парень, - возразила Эльмира.
– Он мужчина...
– На вид ему можно дать двадцать три года, не больше. Никто никогда не скажет, что ему уже стукнуло тридцать... Только глаза у него порой бывают такие усталые, такие печальные... И седина пробивается у висков... Но это лишь красит его...
– Перестань расхваливать его, - засмеялась Эльмира.
– Он злой и гадкий. Умотался в Санкт-Петербург на целых три дня по каким-то своим коммерческим делам и бросил на произвол судьбы свою невесту! В жизни ему не прощу!
– Счастья вам, детки!
– сказала мать и пошла на кухню готовить плов.
... Семья Нарбековых жила в Москве уже второй год. Отец нашел хорошую работу в министерстве строительства и, заняв деньги у многочисленных родственников, купил двухкомнатную квартиру в Медведково. Этим летом Эльмира поступила на факультет иностранных языков Педагогического Университета...
Она сразу же окунулась в веселую студенческую жизнь. Подобралась хорошая компания, оказались и земляки. Тимур, парень из Самарканда как-то пригласил всех к себе в квартиру, которую он снимал неподалеку от института на плов... И именно там она познакомилась с его родственником Ренатом Темирхановым.