Свидетель обвинения
Шрифт:
Он тут же узнал по справочному, откуда был произведен звонок.
Ему ответили, что звонок был с квартиры некой Бочковой, проживающей в Солнцево. Игорь немедленно оделся и побежал вниз к машине. Благо ехать от его квартиры в Очаково было совсем недалеко.
Он не без труда нашел в спальном микрорайоне нужный дом, поднялся и позвонил в квартиру.
– Чего надо?
– раздался за дверью прокуренный женский голос.
– Гражданка Бочкова?
– Ну я Бочкова, чего надо?
– басила женщина.
– Мне надо поговорить с вами...
– Поздно уже говорить, завтра
– Приеду завтра, - пообещал Дьяконов.
– Только с бригадой оперативников, и вас задержат по подозрению в пособничестве преступнику. Как, вас устраивает такой вариант, гражданка Бочкова?
За дверью воцарилось напряженное молчание.
– Чего я такого сделала?
– проворчала, наконец, хозяйка квартиры. Живу себе, никого не трогаю...
– Не сделали, так открывайте...
– А, может, вы грабитель...
– Я не грабитель, у меня есть удостоверение, я могу вам его предъявить... Я помогаю правоохранительным органам найти и обезвредить опасного преступника. Кстати, полагаю, и ваша жизнь подвергается опасности... Так что... Как хотите...
Он стал громко топать по лестнице, чтобы Бочкова подумала, что он уходит. И тогда дверь стала медленно открываться...
– Погоди, мил человек, - прохрипела Бочкова.
– Ты уж сразу в кипиш... Сам посуди, не могу же я в двенадцать ночи открывать кому попало... Иди сюда...
Перед Дьяконовым стояла в ночной рубашке корявая пропитая баба с красным лицом и мешками под глазами. Он повернулся и вошел в квартиру.
Ядреный запах перегара защекотал Игорю нос. Он невольно поморщился.
– Круто у вас пахнет, гражданка Бочкова, - заметил он.
– Ладно, - махнула рукой она.
– Пришел, проходи вот на кухню и дело говори...
Дьяконов прошел на крохотную кухоньку и, брезгуя сесть на засаленный табурет, встал около окна.
– Кроме вас люди дома есть?
– спросил он.
– Не-а, - ответила Бочкова, закуривая сигарету.
– Одна я...
– С вашего телефона был сделан звонок, примерно полтора часа назад... Спрашиваю напрямик, кто звонил?
– А..., - Лицо Бочковой вдруг расплылось в улыбке.
– Это-то? А я уж думала...
– Некий вздох облегчения раздался из её груди.
– Я думала, что важное... А это-то...
– Так что же? Кто звонил?
– А я почем знаю? Позвонила какая-то бабенка прикинутая в дверь, говорит, надо срочно позвонить подруге, а у неё жетонов нет... Я говорю, тебе тут не переговорный пункт, а она мне тридцать рублей пообещала заплатить. Я говорю - полтинник давай и звони себе на здоровье. Она улыбнулась и дала. Я ей за такое дело предоставила свой телефон, полтинник, мил человек, на дороге не валяется. Она и позвонила.
– Разговор слушали?
– А как же? Что я, постороннюю женщину оставлю одну? Чтобы она меня ограбила? Стояла и слушала, как водится...
– Ограбить вас довольно проблематично, - заметил Игорь, оглядывая заплеванные апартаменты Бочковой.
– И, тем не менее... О чем был разговор?
– Да вообще ни о чем... Сама не могу взять в толк, на кой ляд этой фре было платить полтинник за такую чушь? Привет, мол, как дела, как себя чувствуешь...
– Какая она из себя?
– Черненькая, мил человек. Восточной, кумекаю, нации... Одета неплохо, прикинута... Морда накрашена изрядно... Статная, вообще, бабенка, видная... Лет ей так примерно тридцать пять, не меньше, не молоденькая... И вот ещё что, обратила я внимание, что из её кармана антенна телефонная торчала, ну, от этого, как его, все крутые сейчас таскают, да и жидкие тоже...
– Сотовый телефон?
– Ага, он самый... Я ещё спросила, чего ты пришла сюда звонить, да вдобавок за полтинник, когда ты с собой телефонную станцию таскаешь? А она ответила, что, мол, деньги на счету кончились, и телефон отключился, а сберкассы уже закрыты... А что, бывает...
– Бывает, бывает... Почему только она пришла звонить именно к вам, интересно было бы узнать?
– А хрен её знает. Шла мимо и зашла, велика беда?
– Не думаю... Восточной, говорите, нации? Полтинник, говорите, дала? А если я вам побольше дам, язычок не развяжете?
– Это сколько же?
– напружинилась Бочкова, и носик её заострился.
– Двести!
– Триста!
– каркнула как ворона Бочкова и торжествующе скрестила руки на груди.
Игорь спокойно вытащил из бумажника три сотенные бумажки и протянул их Бочковой. Та внимательно поглядела на них и положила на стол под сахарницу с отбитой ручкой.
– Чего хошь, мил человек? Все скажу, что ни спросишь... Мне скрывать нечего... Чиста я как белый снег...
– Откуда люди восточной национальности могли знать про вашу квартиру? Знать, что вы живете одна и отсюда можно спокойно позвонить, куда надо?
– Это вопрос нехитрый, драгоценный мой... Сдавала я раньше комнату разным черненьким. Вот эту - у меня ведь двухкомнатная квартира. А сынок мой Ленька отбывает срок в колонии строгого режима за разбой... Восемь лет получил, родненький, правда четыре уже отбарабанил, глядишь, доживу... Ты не слыхал, амнистии не будет?
– Будет, будет скоро, - пообещал Игорь.
– Это плохо, очень плохо, век бы его не видела, изверга! Без него славно, живу - не тужу...
– Только эта статья амнистии не подлежит, - сразу же обнадежил её Игорь.
– Это хорошо, это очень хорошо..., - улыбнулась желтыми зубами Бочкова.
– Короче, сдавала я эту комнатушку восточным людям, полтинник баксов платили... Разные тут обитали, ну, которые фруктами на базаре торгуют, кого тут только не было... Потом стал ко мне участковый наведываться и сильно угрожать. Но это уже после того, как двое моих клиентов на девушку здешнюю напали, насилие хотели над ней сотворить... Не вышло, правда, наши ребята заступились, и хари черномазым начистили, они заявились сюда все в крови, орут, матерятся, зарежем мол, весь рынок сюда соберем... Ой, шкандал был, вспомнить жутко... А вскоре и участковый наведался... Да и я решила, ну их к лешему, торгашей этих, лучше я на трех работах буду мудохаться, чем этих головорезов тут терпеть... И выгнала всех... Вот, может, эта дамочка, из их знакомых... Я, например, такое подозрение имею...