Свидетелей не оставлять!
Шрифт:
Вскоре после полудня в замке повернулся ключ, вошла Лин. В комнате сразу стало светлее.
— Привет! Как поживает мой сумасшедший? — поинтересовалась она.
— О'кей. Скучал без вас. Узнали что-нибудь?
— Немного. Идемте, Шелл, на кухню, я приготовлю обед. Мне нужно вернуться к часу.
Я пошел за ней в маленькую, сверкающую чистотой кухоньку, и, пока она суетилась, бросая что-то в скороварку, мы поговорили. У Лин было много дел в «Гринхейвене». Она не обнаружила ничего, что могло бы меня поразить, зато добыла подтверждение целому ряду фактов,
Главный психиатр поговорила с охранниками, отправленными по моей милости в госпиталь «Гринхейвена». Они признались, что Вулф велел им меня «укротить», поскольку я буйный псих. И сам напал на меня сзади.
Лин не нашла никаких следов того, что Вулф и Диксон занимались абортами, но я этого и не ждал. Естественно, после убийства Фелисити они позаботились, чтобы в клинике не было новых клиенток.
Еще она организовала проверку содержимого в шприцах Вулфа. В одном из них оказался цианистый калий.
— Это практически подводит подо всем черту. Вы сделали очень много, Лин. Огромное спасибо.
Она нахмурилась:
— Но это не охватывает Траммела! Как вы сможете найти надежные доказательства против него?
— Логическим путем. Задавая ему вопросы, — улыбнулся я.
— Вопросы? Ему? Вы хотите сказать, что отправитесь сегодня вечером туда? — Она не скрывала пронзившего ее страха.
— Нет, не сегодня. Сегодня свидания с ним не будет. Для того, что я задумал, нужно провести встречу с большим размахом. Она должна состояться завтра. И кстати, я не говорил, что буду задавать ему вежливые вопросы.
Лин выглядела изумленной, я сменил тему:
— Никаких неприятностей сегодня утром не было?
— Нет... но со мной беседовали несколько полицейских.
— И что вы им сказали?
— Что вы шизофреник и что вы убежали. Серьезная история, Скотт!
— Хорошо. Вы уверены в том, что делаете?
— Я же обещала вам помочь. Но... — она сдвинула брови, — была одна осечка.
Лин беседовала с репортером, который знал, что сестра Диксон исчезла в ту же ночь, когда я застрелил Вулфа и скрылся. Репортер выведал у полицейских, что я видел Диксон, перед тем как выстрелил в Вулфа. Нельзя ли предположить, спросил он главного психиатра, что Скотт убил и ее, поскольку сестра могла быть свидетельницей убийства Вулфа?
— Мне пришлось согласиться с тем, что это возможно, — сообщила она.
— Конечно, милая! Теперь он будет ссылаться на это, как на сообщение, поступившее из авторитетных источников.
Я представил себе статью, которая появится из-под пера этого репортера: «Очаровательная молодая медицинская сестра Глэдис Диксон, возможно, вторая жертва ненормального убийцы Шелдона Скотта, — сказала сегодня доктор Л. Николс, главный психиатр „Гринхейвена“. Мисс Диксон — молодая, обаятельная, привлекательная, хорошо сложенная, темпераментная...» и так далее.
— Вы видели газеты? — спросила Лин.
Я кивнул. Она подошла ко мне и положила руки мне на грудь.
— Шелл, не лучше ли будет мне просто выступить и сказать, что вы
Я сжал ее руки:
— Нет, спасибо, Лин. Мы договорились. Уже и без того плохо, что я торчу здесь и подставляю вас. Никто не станет вас слушать. Ваши слова будут восприняты так, словно вы взялись опровергнуть энциклопедию. Если дело когда-нибудь дойдет до суда, я использую весь этот пар, который вы к тому времени накопите, но не раньше, чем сам попрошу вас об этом, и конечно же не раньше, чем Траммел раскроет себя. Но спасибо!
Почти мгновенно она пожарила свиные отбивные, приготовила в скороварке картошку и морковь. Еда была такой вкусной, что, поглощая ее, мы забыли о разговорах, так что за столом царило молчание.
Лин была такой женщиной, какой мужчина может восхищаться целый день, все двадцать четыре часа! Она не считала необходимым все время болтать. Мне нравилось смотреть на нее, говорить с ней, знать, что она рядом, даже если в этот момент я ее не видел.
В час дня Лин сказала:
— Ну что же, Шелл, увидимся около трех.
— Около трех? Я думал, вы собираетесь работать.
— Да, собираюсь, но скоро вернусь, — улыбнулась она. — Этим утром у меня, как ни странно, раскалывалась голова. Не думаю, что кто-то рассчитывает, что я пробуду на работе целый день.
— Умно! Неплохо соображаете, с моей точки зрения.
— Неужели? — Она встала и пошла к выходу.
— Подождите минутку! — сказал я. — Это слишком внезапно!
— Хо-хо! — Дверь открылась и закрылась. Лин ушла.
Эти два часа, с часу до трех, тянулись, как долгий скучный полдень, а когда Лин вернулась, наступил счастливый, но короткий вечер.
Сначала мы прослушали радиопередачу, затем Лин вышла, купила вечернюю газету, и мы ее вместе просмотрели.
По-видимому, миссис Гиффорд вызвала полицейских, а те снабдили информацией репортеров. Теперь все знали, что я известил миссис Гиффорд о смерти ее дочери. Между строк отчетливо просматривался намек, что я мог сам убить девушку, а по отношению к ее матери проявил садизм. С этой новостью оставалось только смириться, а вот заявление лейтенанта Френча из Бюро по розыску пропавших в Лос-Анджелесе заставило меня принять решение. Он вполне логично заметил, что нет никаких доказательств гибели девушки и, пока тело не найдено, преждевременно считать ее мертвой.
— Похоже, сегодня мне все же придется уйти из вашей квартиры, — сообщил я Лин, прочитав это заявление.
— Шелл, я не хочу, чтобы вы уходили, вам нет надобности уходить, — откликнулась она.
— Я не сумасшедший, чтобы самому попасться. Но должен позвонить Френчу, а отсюда звонить не стану. Главная причина, почему я до сих пор не сообщил полиции о смерти Диксон и Фелисити и об их могиле, — боязнь, что распространится слух, будто убил обеих я. Но как бы то ни было, теперь это все равно висит в воздухе. В общем, у меня серьезный повод выбраться из укрытия.