Свидетели 8-го дня
Шрифт:
– Да, кстати, насчёт душа и бритвенной принадлежности, с которой мы начали наш ликбез. – Как бы спохватывается с виноватой улыбкой портье. – Всё необходимое для утверждения вашей гигиены и поддержания физической активности на оптимальном для вас уровне, приготовлено для вас в ванной. И вы сможете на практике убедиться в бесполезности тех же предметов вашей личной гигиены в новых для них и вас условиях использования. И вы захотите тут же расстаться с вашей бритвой, как только убедитесь в том, что она совершенно не отвечает здесь своему функционалу. А здесь, для того чтобы поддерживать на своём лице чистоту и качество устройства, нужен станок, как минимум, с вакуумным аннигилятором подкожной рослости. – И, хотя Алекс не
В чём он и убедился, когда в ванной достал свой станок со сменными бритвами, и только сейчас обнаружил чуть ли не ржавчину на стальных лезвиях. Чего по определению стали не должно было быть, да и буквально вчера всего этого на них не было (он достал сменное лезвие и на нём такой же ржавый подтекст). И Алекс от удивления даже вспылил, не подумавши: «Так и знал! Контрафакт. Везде нас дурят и обманывают».
После чего он перевёл свой взгляд на полочку при раковине, и начал разбирать приготовленные для него отелем приборы личной гигиены, где он особенно выделил эту вакуумную бритву. При осторожном на первый раз использовании, он в удивлённом восхищении догадался, какое значение было вложено в её название «Вакуум». Вакуум по задумке разработчиков этого прибора, есть не просто пространство свободное от вещества, а это своего рода со своим разумом нирвана для пользователя этим прибором, которая заставляет пользователя созерцать процесс бритья, тогда всё остальное за него делает она. Правда, в тот момент Алекс только находился в самом начале пути понимания значения вакуума. И если бы он знал, то…То и начинать тогда зачем, если бы все мы знали значение этого многоликого бы.
– У вас есть ко мне ещё какие-то вопросы? – задаётся этим вопросом портье, как только он вдруг передал Алексу коммуникатор местной связи, который только здесь и действует, и им только следует пользоваться. – А что насчёт вашего телефона, как вы могли уже заметить (а вот этого Алекс как раз и не заметил, наверное, потому, что у него не было на это времени), то он здесь совершенно бесполезен, – в нашем социализированном пространстве действуют другие принципиальные технические решения для мобильной и социальной связи, – и вы можете его убрать на время вашего здесь нахождения.
А вот это открытие было для Алекса с негативным оттенком удивительно. И он даже сперва не поверил портье, решив, что он как часть местной системы договорных отношений, обеспечивающих комфорт его жизни, зависящей от степени его вовлеченности в продвижение его работодателем своих интересов, собирается вот таким ловким способом навязать ему услугу по подключению к новому агрегатору распространения сотовой связи. Мол, всё это даётся даром первый месяц, а как только распознаете, как с этой связью дёшево и удобно, то вы и сами не захотите возвращаться на что-то старое и проверенное только прошлым временем. Тогда как ваша новая мобильная связь это новое и получается, что вы, отказываясь от неё, отказываетесь от прогресса и идёте в отсталое прошлое.
В общем, знает Алекс все эти маркетинговые уловки и хитрости, он сам маркетолог. И его так просто на них не взять. Что он и демонстрирует портье, этому законспирированному под служащего отеля торговцу социальной связью и маркетолога, из которых в основном, как начал здесь себя понимать Алекс спустя какое-то время, и состоит новый и неизвестный для тебя мир, с которым не только ты знакомишься, а тебя с ним из своих личных причин и побуждений, и субъективных ожиданий знакомят принимающие его здесь люди. Что не так уж и странно. В первую очередь видишь и распознаёшь в неизвестном для себя мире то, что тебе ближе всего и понимаемо.
И Алекс, чтобы убедиться в том, что тут продвигает и на чём его решил поймать портье Сеня, достаёт из кармана пиджака сотовый телефон, включает его и…чёрт побери этого Сеню, его телефон
– Но может это только здесь, а там, за пределами отеля, всё в порядке? – Алекс порывается так переубедить себя. Да вот только стоило ему перевести свой взгляд от телефона на портье и увидеть на его лице снисходительно-восторженную ухмылку, так и говорящую ему: «Вы, конечно, можете себя выставить дураком, это ваше полное право, и выскочить прямо сейчас на улицу и проверить там, какой вы и в правду дурак, но я бы вам посоветовал так не делать, и поверить мне на слово», то он сразу оставил все эти свои глупые мысли и обратил свой взгляд на аппарат в руках Сеня, который должен стать для него другом и советчиком на ближайшие две недели, сколько и должна будет длится его командировка.
– Не знаю, как он мне будет полезен, сами понимаете, у меня здесь нет знакомых, кому бы мне надо было позвонить, но раз дают, то отказываться было бы глупо. – Говорит Алекс, забирая из рук Сени телефонный аппарат.
На что Сеня еле удержался сказать, что вызов экстренных служб входит в перечень бесплатных, по первому зову вызовов. И что тут важно и в чём-то интересно, то их номера вам определённо покажутся знакомыми. Но Сеня проявил профессионализм, и сопроводил передачу телефона Алексу лишь тем, что указал ему, что во всём остальном аппарат отвечает всем тем стандартам, которыми Алекс привык ожидать и пользоваться в этом аппарате связи.
– Пожалуй, сейчас нет больше никаких вопросов. – На этом Алекс прощается с таким не простым портье, правда исходя только из своих прежних соображений о портье, и начинает понемногу осваиваться в номере отеля. В чём нет ничего сложного и всё происходит по обычной схеме. Он обошёл своим присутствием и вниманием все комнаты своего номера, заглянул в шкафы, в окно и ещё куда-то там, после чего проверил на упругость кровать, и приподнявшись на ней в полу сидячее положение, посмотрел сперва на себя со стороны, увидел себя такого одинокого во всём новом для себя мире и как итог этой обречённости на одиночество на эти две недели, он натолкнулся на свой багаж. Кто единственный связывал его с тем прошлым, в которым он был тем же вчера.
И Алекса само собой охватило желание заглянуть и ощутить это своё прошлое. С чем он начал открывать свой чемодан, в котором к некоторой для себя досаде не обнаружил ожидаемого – источника своего ностальгического настроения. И даже больше того, все эти вещи, взятые им, как им посчиталось тогда, при сборе в эту поездку, как наиболее оптимальные вещи для того, чтобы представлять его в самом выгодном свете, показались ему, так сказать, ни к месту и ни ко времени были бы им надетыми. И Алекс непроизвольно бросил свой взгляд в сторону шкафа, с предложенными для него костюмами, и…Чтобы не делать скоропалительные выводы и решения, он и выдвинулся в сторону ванной, чтобы освежиться и сбродиться с дороги. А то вся эта усталость и смена временных поясов и параллелей, как-то разориентирует.
И вот он, выходя из ванной, наталкивается на выложенный портье костюм, и…почему бы не попробовать что-то для себя новое. И это новое как влитое на нём сидит и даже в чём-то нравится Алексу, принявшемуся прохаживаться по номеру в новом для себя облачении, на ходу тестируя этот костюм, то присаживаясь на корточки, то садясь в шпагат в той степени, на сколько ему позволяет его натренированность в плане весело при падении раскорячиться и не порвать там у себя всё, что можно порвать.
– Очень даже не плохо. – Сделал вывод из этого экспериментального опыта общения со своим новым костюмом Алекс, подойдя к окну, и обнаружив сперва в своём костюме то, что Сеня называл свойства хамелеона. Он подстроился под изменения световой обстановки и начал более мягко, светло и тепло для Алекса выглядеть под этим солнечным освещением.