Свидетели 8-го дня

Сотников Игорь

– И, кстати, – Алекса опять сбивчиво осенила догадка, – а ведь главная задача действия этих законов вакуума – это вывести человека из сферы общественного понимания и значения для него. И тот же закон отмены, который так совсем недавно никем не был знаком и озвучен, и затем доказан, как самое наиболее действенное средство для обеспечения общественного строя и порядка, и который так быстро набрал для себя силу, сумев преодолеть, ещё вчера казавшиеся невозможным и неосуществимым, барьеры между осознанной и физически осуществимой реальностью мира, вполне применим к вот таким случаям, когда будет необходимо изолировать от общества человека вне закона. В данном случае вне морально-нравственных законов.

– А я начинаю

понимать, как здесь всё работает. И что из себя представляет осознанная реальность. – Алекс до понял, что ему хотел сказать в кафе Максимилиан. И он даже уловил свою частную необходимость Свидетеля для прибывшего в этот мир путешественника, являющегося сюда в своей первозданности и кто из-за незнания того, как в этом мире всё функционирует, запросто может наделать множество для себя ошибок. – Впрочем, это относится к любому незнакомому для тебя месту. И прежде чем что-то делать, нужно изучить правила циркуляции этого живого организма, которым является всякая система жизнеобеспечения. – На этих выводах, воодушевивших Алекса в том, что он, как оказывается в очередной раз, умный малый, поднимается с кровати, и с ощущениями необходимости попить, направляется к холодильнику. Который, как это не неожиданно, оказывается пустым, и тогда Алекс с глубоко в нём спрятанной мыслью смотрит в сторону входной двери. А вот чего он от двери хочет, то это вопрос не такой уж сложный. Решить для него вопрос с водой.

А вот здесь уже имеется несколько вариантов решения этой проблемы, и самый из них простой и очевидный, то это выйти в коридор, где как помнил Алекс, находится кулер с водой, и набрать там в нём воды. А вот что Алекса задерживает в этом плане, то это не совсем не ясно. И уж, наверное, не то, что кулер находится очень не близко от номера Алекса, чуть ли не у лестничной площадки, в самом оживлённом месте этажного пространства, где почему-то любят собираться люди. И Алекс опять отвлекается на эту мысль, наверное, потому, что он знает ответ на этот ребус человеческого поведения.

– Всё-таки любит человек неопределённость с собой, своё нахождение в подвешенном состоянии. Хоть он и утверждает всегда обратное. Правда, только с динамической моделью своего поведения и жизненностью. А нахождение в этой области междуэтажного пространства, где нельзя о тебе сказать с точностью, ты закончил свой путь наверх или же тебя ещё всё ждёт впереди, всё-таки воодушевляет. – Всё вот так понял об этом пространстве между этажами Алекс. А вот то, о чём он вдруг оговорился, то это так, его право на злословие по личному мнению. – А может всё проще, люди перестали утруждать себя подъёмами по лестнице, им продавай социальные лифты, вот и они останавливаются здесь, чтобы отдохнуть и перевести дух.

И вот эта мысль Алекса о том, что его появление вблизи от этой переполненной людьми площадки, само собой относительно местного соизмерения переполненности и множества, вызовет взгляды любопытства и интереса у этой созерцающей публики, и заставила его задуматься о том: пойти ему туда или нет.

– А что собственно меня в этом всём задерживает? – задался вопросом к себе Алекс, действительно не понимая, откуда в нём взялась такая нелюдимость и скромность. И если даже он таким способом собирается себя предупредить от нахождения себя злыми на него очень людьми, после того, как он посетит вечером бар, то он хоть и не зарекается, но не собирается уж точно сегодня его посещать. Завтра у него определённо сложный день. Его будут на месте знакомить с тем, с чем ему предстоит работать. А тут ясность и трезвость мысли и головы, необходимы как нельзя больше.

И Алекс выдвигается к двери, открывает её широко так, как имеет на это право хозяин и постоялец в одном лице этого номера, и…вдруг наталкивается на донёсшийся только сейчас до него шум на повышенных тонах разговоров. Где ни слова не было возможности разобрать, и до

Алекса доносился только гул пререканий женского и мужского голосов. Алекс рефлекторно прислушался к этой доносившейся до него интонации рассерженных и о чём-то спорящих голосов, и сразу не захотел стать соучастником, как минимум и как запросто, мишенью для этих спорных сторон. Кто за неимением убедительных аргументов для переспора своего оппонента, как часто это происходит, захочет прибегнуть к помощи стороннего и нисколько ничего из происходящего не знающего только номинального свидетеля возникшего спора, что потом ему придётся расхлёбывать эту свою оплошность оказаться не в то время и не в том месте.

После чего Алекс ещё немного постоял на одном месте, прислушиваясь к происходящему где-то со стороны лестничной площадки, и так как оттуда ничего более угрожающего не доносится, – уровень шума оставался на одном показателе, повышенного беспокойства Алекса, – то он выглянул головой в коридор, чтобы сразу зафиксировать для себя какую-либо опасность.

Но там ничего такого и близко не стояло, а вся эта спорная ситуация на повышенных в раздражение тонах, находилась, как и предполагал Алекс, в конце коридора, на лестничной площадке. И теперь только Алексу решать, идти ему туда или остаться в номере, не солоно хлебавши. И как тут быть без того, чтобы про себя не возмутиться на то, что ты вообще-то всегда в себе декламировал самостоятельность суждения и что ты сам волен делать то, что захочешь, и никто не посмеет и не способен тебя в этом переубедить. А тут, как оказывается, как дошло до дела, то в тебе откуда-то взялась неуверенность и чуть ли не страх перед внешними раздражителями. Нет уж, теперь ты просто обязан туда пойти и доказать прежде всего самому себе, что тебя на понт не возьмёшь и ты самостоятелен в своих решениях.

И Алекс, что поделать, с не слишком довольным выражением лица и чуточку напряжённым, начинает выдвигаться в сторону всего этого шума сложных и на нервах разговоров. Ну а то, что его шаги отличаются особой мягкостью, то это он всегда так ходит, если кто не замечал такого в нём мягкого характера и уважения внешней природы действительности. При этом в Алексе своё слово взяли его инстинкты самосохранения, и, включив самые широкие диапазоны звука, принялись с помощью слуха выявлять из всего этого гама звучания спора то, что называется смыслы заявлений сторон этого спора.

И по мере своего подхода к лестничной площадке, где в глубине её пространства расположились эти разъярённые и рассерженные друг на друга спорщики, и оттого Алекс их не мог видеть, Алекс в общих словах смог догадливо предположить, что послужило возникновению этой недовольной друг другом, спорной ситуации. Так Она при нахождении в баре, повела себя не так, как этого следовало из предыдущих отношений между ней и им. И то, на что он в ней рассчитывал, не получило в такой степени подтверждение, что этот он уже готов был слов не найти, чтобы описать как негативно в её сторону настроен и применить в её сторону физические средства аргументации своей правоты и больше, конечно, её неправоты и преступления против их партнёрства, на котором они когда-то друг перед другом настаивали и даже его закрепляли не раз при тет-а-тет нахождении в одном из номеров этого отеля.

И вот только стоило партнёру этих партнёрских отношений поверить своей партнёрше как самому себе и допустить до себя мысль о том, что вот моя партнёрша не такая как все и ей можно доверять после того, что между нами было, как она выкидывает такой финт в баре, когда он всего лишь её оставил на одно мгновение наедине с самой собой и своими мыслями, отойдя к стойке бара, чтобы заказать им ещё по коктейлю, что он до сих пор в себя прийти не может от своего яростного возмущения на такое беспринципное поведение той, кому он, как оказывается в очередной раз, совершенно зря и напрасно доверился.