Свидетели Крысолова
Шрифт:
— Глупость какая-то, — проворчал Шацкий. — Вы пиратских Сетей начитались?
— Не такая уж и глупость! — запротестовал полковник. — Короче говоря, я вписал в договор отмену Конституции и всех законов, роспуск всех государственных, муниципальных и прочих ведомств, армии, конечно же. Что произойдёт? Хаос! Обвал финансов, люди не смогут больше ни сидеть на пособии, потому что другие не станут платить налогов, ни зарабатывать полезными играми или ещё какой-нибудь ерундой. Богатыми будут лишь те, кто имеет нечто реальное: землю, продукты, природные ресурсы. Но они не удержат своё богатство, придут те, кто имеет силу, и отберут его. Хаос! Голод, эпидемии, всюду перестрелки! — Отиль просто ликовал. —
— Хватит, — попросил майор. — Время идёт. Чушь это всё, не в Конституции же дело!
— Конечно, — укоризненно покачал головой Живец, снова массируя старика. — Всё очень быстро восстановится... Только я не понял, а как это можно отменить Конституцию и «вообще все законы»? Кто же такое позволит?
— Да, этого и Милош не может, — вздохнул Отиль. — Кроме того, неизбежна интервенция... Очень жаль. Но они — они! — требуют именно этого в уплату за свои услуги. Зачем они хотят нам помочь — не знаю. Милош... Милош улыбался краешком рта, когда подписывал договор, я заметил. Он решил, что я окончательно выжил из ума. Но Плещеев всё-таки крепко напугал его своими мутантами, и мэр подписал. А ведь договоры с этими силами нельзя нарушить... Там, кстати, предусмотрено и это.
— Предусмотрено что?
— Что Крысолову опять не заплатят. Тогда Крысолов должен получить две подписи от свидетелей. Они подтвердят, что он честно выполнил свою работу. В нашем случае — уничтожил этих крыс. Человечество спокойно будет загнивать и дальше, а он получит компенсацию.
— От кого? — не понял Шацкий.
— Сам возьмёт, — безразлично пожал плечами Отиль. — Как в Гаммельне. Понимаете, с ними трудно говорить, но ведь и им трудно говорить с нами. Мы не очень-то понимаем друг друга. Может быть, они с самого начала подозревают, что не получат платы, а быть может, их цель как раз и состоит в том, чтобы получить не плату, но компенсацию. Во всяком случае, они к этому готовы. Но почему-то не хотят работать без договора, забирать своё без подписей свидетелей, хотя могли бы... Силы несравнимы, несравнимы... Как же я хочу быть рядом!.. Это контакт, впервые за почти тысячу лет!.. А Милош может мне помешать, хотя осталось-то каких-то несколько часов! Это вы виноваты!
— Нам осталось выяснить сущие пустяки, — игнорировал его обвинения Шацкий. — Почему Милош хочет вас убить?
— Потому, что понял, с кем связался, — улыбнулся Отиль. — После того, как мы с Плещеевым подписали договор у Крысолова, тот, наверное, явился прямо к мэру... Точно не знаю. Запись о свидетелях и компенсации появилась в тексте уже потом, словно по волшебству. Хотя удивляться тут нечему... Милош вызвал нас с Плещеевым, выглядел ужасно, кричал, швырялся папками... Заявил, что мы обманом втравили его в гнусную историю, что несём ответственность наравне с ним. Я поправил сдуру: подпись-то, говорю, твоя, а не наша. Он чуть не задушил меня! Кричал, что подписывал другой текст. Ну и что же, что другой? У них там какая-то своя юриспруденция. Главное ведь не в этом, а в самом факте... Вернулся я в кабинет, сложил два да два и понял, что до сегодняшнего дня, дня исполнения работы, мне не дожить. Вот и сбежал, помогли знакомые люди...
— Я не понял, — заметил
— Он не мог рисковать, тут не до случайных людей, — отмахнулся Отиль. — Когда Крысолов возьмёт то, что ему причитается, скрывать эту историю станет невозможно. Никто не вспомнит о том, как близко мы были от полного уничтожения, больше того — никто об этом и не узнает толком.
— Что возьмёт Крысолов? — быстро спросил Дмитрий.
— А что, гаммельнскую историю не помнишь? Город, не расплатившийся с Крысоловом, потерял детей. Будущее! Такое не прощают. Ничего не слышал о судьбе бургомистра, но сомневаюсь, что она была приятной. Для Милоша это означает прежде всего профессиональный крах, а это хуже смерти. Он же игрок, ты видел его глаза?
— Он и так обречён, — вздохнул майор. — Смешно как-то всё это, не складывается картинка. Чего-то там нельзя будет утаить, если все эти сказки — правда, но разве можно утаить гибель сотен людей?! Милош ничем не рисковал.
— Ты просто не сталкивался с Крысоловом, сынок! — Отиль даже потрепал энбэшника по колену. — Ты, наверное, и в мутантов не веришь? Плещеев мог бы тебе кое-что показать... Мидониты правы, когда говорят о последних временах! Ну да ладно... Милош уничтожал свидетелей, тех, кто знал, или догадывался, или слышал о договоре хоть что-то конкретное... А поверят ли люди... Поверят, когда всё случится. Они, — старик ткнул пальцем в потолок, — умеют сделать так, чтобы не осталось никаких сомнений.
— Значит, Крысолов заберёт из города детей... — протянул Живец. — Но ведь можно просто вывезти их.
— Это не играет роли, их возможности безграничны! — строго сказал Отиль. — Хотя в договоре, если быть точным, сказано, что в качестве компенсации Крысолов заберёт у города будущее. Как это ещё можно понимать? Тем более что они сами любят поминать про Гаммельн... Милош не хочет брать на себя такую ответственность — думаю, дело в этом. Он трус и...
— Чушь какая-то, — повторил Шацкий. — И что-то давно ни звука там, за дверью. Информация ушла на мой рабочий компьютер, сейчас копируется в Сеть, завтра разошлётся по всем отделам. Нам интересно ещё что-нибудь, Живец?
— Нет, пожалуй, нет... Вы ведь всё рассказали, Отиль?
— Да, — пожал плечами старик. — Всё. Этой ночью Крысолов должен выполнить работу. Вчера я опять говорил с ними, хотя немного мешали мидониты... Они говорят, что всё готово. Договор подписан, с их стороны все условия будут выполнены.
— Перетопит он ваших мутантов, что ли? — Шацкий встал, пригладил волосы. — Без оружия как без рук. Не верю я, Дима, в такие мотивы Милоша.
— Я бы тоже не верил, но ведь Крысолов носит зелёную одежду, — вздохнул Живец, направляясь к двери. — Значит, я его видел.
— Ты видел?! — Отиль подскочил, заковылял на подгибающихся ногах следом. — Где он? Что он тебе сказал?! Я хочу быть рядом, я...
— Вам будет лучше остаться, — отстранил его Шацкий и следом за Живцом вышел в коридор.
Здание будто вымерло, не доносилось ни единого звука. Повинуясь внутреннему приказу, Живец поманил Аркадия в сторону от лифта, куда указывала табличка «При пожаре!». Добежав до лестницы, они прислушались. Тихо, лишь сзади раздаются торопливые шаги Отиля.
Чутьё толкнуло Живца наверх, он прыжками понёсся по лестнице. Дверной проём был пуст, но там, в коридоре, кто-то был, он ждал с оружием в руках. Выше чутьё тоже не пускало. Дмитрий, зажмурившись, пригнулся и влетел в коридор. Полоснула длинная очередь из «галкина», мелькнули чьи-то ноги, к которым Живец и подкатился, обхватил их, стараясь свалить врага.