Свифт и алмазная дама
Шрифт:
– Айстра, тебе моя тросточка понравилась? Хочешь, тебе сделаем?
– Тяжелая она у тебя хоть и красивая.
– Материал такой.
– И я так подумала, мне нужна легче.
– Без проблем, хоть сейчас! – он вышел и принес тросточку для меня.
Мы вернулись отдохнувшие и довольные друг другом, и как-то само собой получилось, что жить мы вновь стали вместе.
Однажды Свифт предложил:
– Айстра, посмотри, что лежит в наших тросточках, давай посадим на этих бриллиантах дуб!
Я рассмеялась и согласилась.
Как бы там ни
Я точно знала, что у меня:
– Есть муж Свифт, дочь.
– Нет родителей.
– Нет Гербаима и Жборы.
– Есть враг и друг в одном лице Федя Фритюр и его команда.
– Нет любовника Свифта, он стал мужем дочери.
– Где-то еще есть вечный алмазный менеджер, Боргис и его Татрина.
– Король Альберт, принцесса Лилия, шах Рафаил и царица Мирра ушли в прошлое.
Вот и вся команда, о Владе мне думать не хотелось, это сын мужа и Татрины, был мне несколько неприятен…
Федя Фритюр дошел до Алисы, что мало радовало меня. Да, при таком раскладе улыбаться мне не хотелось. Алисе тоже досталось в жизни, а что делать? Я поняла, что теневой Федя Фритюр вышел вперед меня по добыче алмазов странным путем, а мне так хотелось над ним одержать победу! Еще мне не хотелось светиться тем, что я наследница алмазного престола, тем более что это мне ничего не дает, кроме пальцев у виска! Вот оно!
Висок, бриллиантовая пулька! Жманна и пистолет, в виде зажигалки. Кстати у нее родился ребенок, по слухам очень похож на Свифта, но ревности по этому поводу у меня не было. Мимо, проехали. Еще был у меня дед Василий Иванович по линии отца, милиционер из Холодного округа. Нет.
Я сразу вспомнила разорванные уши и сорванные сережки с алмазами величиной в вишневую косточку. Свифт все больше лежит и толстеет, Алиса занята своей жизнью, я тем более занята своими делами. Писать сценарий? Уже неинтересно. Я посмотрела в окно: шел первый снег, посмотрела в зеркало и отвернулась. Взяла личный пистолет с бриллиантовой пулей и выстрелила в зеркало, в свое изображение в нем.
Зеркало разлетелось на кусочки.
В комнату просунул голову Свифт:
– Айстра, ты зачем стреляешь?
– Скучно.
– Понял! Но я все места с алмазами тебе уже сдал, веселить тебя нечем!
В комнату вбежал Чипа, в зубах он держал алмаз величиной с грецкий орех! Я встрепенулась. Мы попытались вынуть алмаз из пасти собаки, но Факс нас не подпускал к себе и рычал, мы улыбнулись…
Из прихожей послышался голос Алисы:
– Чипа, ко мне.
Алиса зашла в комнату.
– А, где алмаз? – спросила я.
– Какой?
– В пасти Чипы!
– О, это не алмаз, а прозрачная карамель.
Юбилейные розы склонили свои головки, прощально поникнув перед моим лицом.
– Мама, а я у тебя от отца? – спросила Алиса.
– Да, – почти не лукавя, ответила я, постукивая по клавиатуре пальцами с длинными ногтями,
– Я раньше думала, что надо в восемнадцать лет ребенка рожать, а теперь думаю, что вначале надо устроиться в жизни, и родить в двадцать пять лет.
Меня ответ Алисы не устроил.
– Я тоже так говорила, но родила тебя в двадцать лет. Алиса, ты только запомни, что быть красивой женщиной очень трудно, но еще труднее быть некрасивой, и мне страшно, когда ты ходишь легко одетая, мужчин нельзя провоцировать.
– На, что их можно провоцировать?
Я в это время писала, и к ужасу своему, не помнила слова, которые ей ответила на ее вопрос. Алиса продолжала метаться между Никритой и Павлом. И вообще создавалось впечатление, что Влад в ее жизнь мимолетно вошел и вышел. Павел с острова на материк редко выезжал.
Свифт жил отдельно, но продолжал звонить мне, и меня до глубины души удивляла привязанность ко мне мужа, я готова была его ревновать к своей дочери. В дом ко мне Свифт не приходил. Я запретила ему переступать порог моего дома. Такой домашний треугольник не давал свободы Свифту в общении со мной.
Свифт позвонил:
– Не хотел тебе говорить, но в тот день, когда ты уехала от меня с Алисой, уже вечером, я плакал. Не думал, что на такое я вновь способен. Вот и делай потом выводы… В общем, была бы ты со мною рядом, ничего бы плохого со мной не происходило. Мне, правда, тяжело без твоей поддержки.
А мне и ответить нечего…
Я взяла новый плед и сунула его в стиральную машинку. Что я могла сказать молодому мужчине, что плед теплее и легче его? Взгляд мой остановился на экране телевизора, экран всегда помогал мне в тяжелые минуты жизни. Свифту тяжело без меня, мне тяжело с ним. Он этого понять не хочет.
Свифт… На экране страдала актриса, а что делать, если человеку очки лень сменить?
Вдруг трансляция фильма прервалась, и на экране появилось лицо Свифта:
– Айстра, я знаю, телевизор ты больше уважаешь, чем телефон, я хочу тебя!
Я содрогнулась, щеки залил румянец, я села в кресло и позвонила:
– Свифт, ты, что с ума сошел?!
– Айстра, ты меня увидела! Я, знал, что ты меня услышишь! Плевать мне на старую измену, я хочу тебя, одну тебя!
Я мельком посмотрела на экран телевизора, там показывали прощание актрисы с фирмой, у лифта. ' Показалась', – подумала я, и сказала:
– Свифт, я приеду к тебе.
– Так-то лучше, жду.
Я наполнила ванну пеной, плюхнулась в воду. Намазала на лицо крем, растерла тело кремом – мылом. Вышла из ванны с полотенцем на голове в виде чалмы, легла под старый плед и уснула. Проснулась в мокрой чалме, посмотрела на фен, до которого не дошла. Идти к Свифту сил не было. Посмотрела на цветок орхидеи в бутылочке с раствором, вздохнула, и поняла, что к Свифту не пойду. Я почувствовала себя орхидеей в растворе. Уют для меня был под пледом. Все удобства в абсолютной лени в своем интерьере.