Свинцовый хеппи-энд
Шрифт:
Они глядели друг на друга и словно бы обменивались не произносимыми вслух мыслями.
– А может быть, это люди Дарьяла мстят за своего босса?
– высказал предположение Раевский.
– Ты ведь говорил, что под Новый год Дарьял был убит, взорван в собственной машине. Да я и по телевизору слышал сообщение.
– Может быть, и так. Но скорее всего нет. Слишком много обстоятельств указывает на иное развитие событий.
– А почему же они до сих пор молчат? Ведь прошло уже более двух недель.
– Они могут молчать значительно дольше. Передвигаться по территории Турции им крайне сложно,
– И сколько же, ты полагаешь, они могут просидеть в своем убежище?
– Полагаю, несколько месяцев, а может быть, и год. Ведь они прекрасно отдают себе отчет, какую примерно сумму вы можете заплатить им за дочь.
– Да... А откуда же Гараеву стало известно местопребывание Ираклия? задал риторический вопрос Раевский.
– И почему он не сообщил об этом мне? Он ведь знает, что я бы не поскупился. Да и жизнь ведь ему в конце концов спасли мы.
– Все время вы рассчитываете на чье-то благородство, Владимир Алексеевич, - укоризненно произнес Марчук.
– Благородных людей мало, их почти нет. Большинство руководствуется голым расчетом. Одно дело - плата за сведения о ее местонахождении и совсем другое - плата за...
– За ее голову?
– почти прошептал Раевский.
– Ты ведь именно это хотел сказать?
Марчук неопределенно пожал плечами.
– Сволочи...
– процедил Владимир.
– А откуда узнал, говорите? Да у него полно знакомых и друзей по всему миру. А если подумать, ведь и Варя особенно не пряталась. Недаром Олег Жигорин встретил ее в обычном магазине в самом центре города.
– Ведь я же связывался с Интерполом, я обещал им за содействие любые деньги, - с горечью сказал Раевский.
– Владимир Алексеевич, ваша наивность меня поражает. Вы полагаете, что за ваши деньги вся полиция мира будет искать вашу дочь? Бросит все дела и займется только этим? Никто не прочь получить круглую сумму, только отрабатывать ее всем лень. Это наши дела, только наши. Мой промах, если хотите. В Стамбуле живут многие выходцы с Кавказа, может быть, надо было начать розыски оттуда. А может быть, с Тель-Авива, - добавил он.
– Или с Нью-Йорка, с Мюнхена, с Амстердама, Монреаля, Мельбурна, Веллингтона и прочее, прочее, прочее... Владимир Алексеевич, человеку на этой земле так легко пропасть и так трудно найтись. Сейчас мы напали на определенный след и должны проработать эту версию. Например, постараться связать тех отморозков из Задонска с тремя людьми, застреленными на квартире у Александра Анисимова.
– Никто ведь ничего не знает об этих отморозках, - с сомнением покачал головой Раевский.
– Это фантомы, призраки.
– Не знаем, так узнаем, - обнадежил его Марчук.
– Жаль только, что в нашем распоряжении не так уж много времени.
– Вот именно. Что творится с нашей бедной девочкой? Она ведь от испытанного шока потеряла память. А теперь, когда на ее глазах был застрелен муж. Нет у нас времени, Митя. Даже если мы ее спасем, в каком виде мы ее застанем? Я даже боюсь думать об этом.
– А как Екатерина Марковна?
– Ты знаешь, даже лучше, чем я. Она воспрянула духом, ей кажется, что мы скоро встретимся с Варенькой. Поначалу я утешал ее, даже злился на ее отчаяние, а теперь мы поменялись
Таким Марчук видел Раевского редко. Тот никогда не позволял себе проявлять слабость при людях. Даже тех, кто достаточно близок к нему.
Прошло еще несколько дней. И вдруг ночью в спальне Раевского раздался телефонный звонок.
– Извините, Владимир Алексеевич, вас беспокоит Илья Романович Бурлак, услышал Владимир знакомый голос следователя прокуратуры.
– Вы просили звонить вам в любое время дня и... ночи. Так вот сейчас как раз три часа ночи. Без четырех минут, - поправился он.
Владимир как раз только что заснул крепким сном после тяжелого дня. Он вернулся домой в час ночи, а когда лег в постель, никак не мог заснуть. Проспал буквально минут двадцать, и вот...
– Говорите, Илья Романович, говорите, - произнес он, пытаясь прийти в себя.
– Я слушаю вас.
– Вообще-то это тайна следствия, но... Мне кажется, что мы преследуем одну цель и вы обладаете такими возможностями, которых у нас нет. Короче говоря, следствием установлено, что гражданка Бирц, подозреваемая в том, что она отравила Гараева, а затем убитая в квартире Анисимова, была в прошлом любовницей особо опасного рецидивиста Николая Глуздырева по кличке Крутой, следы которого, как вам может быть известно, недавно были обнаружены в городе Задонске.
– Нет, имен и. прозвищ этих бандитов я не знаю, - ответил Раевский.
– А о произошедшем в Задонске знаю лишь в общих чертах.
– Ну, а я узнал об этом только вчера. Буквально десять минут назад мне позвонили из Задонска и сообщили, что этой ночью там состоялась перестрелка, в результате которой был убит неоднократно судимый Юрцев по кличке Юрец. Прибывшая на место происшествия оперативная группа выяснила, что перестрелка состоялась между членами чеченской преступной группировки и какими-то приезжими бандитами, посягавшими на их территорию. Задержаны двое чеченцев. Юрцев, как я уже говорил, погиб в перестрелке. Двум его сообщникам удалось скрыться на автомобиле марки "БМВ". Обнаружен дом на окраине города, где, очевидно, и обитала эта банда. Еще один интересный факт - хоть это точно и не доказано, но есть предположение, что Юрцев был убит не чеченцами, а кем-то из своих.
– Очень интересно, - произнес Раевский, вспоминая рассказ Марчука.
– И последнее... Правоохранительными органами Задонска проведены облавы в злачных местах города. Задержан ряд лиц, подозреваемых в связях как с членами одной банды, так и другой. Задержано несколько хозяев притонов, действующих под видом ресторанов, саун и других приличных заведений, несколько известных в городе проституток. Так вот, одна проститутка дала точные приметы двух мужчин, недавно проводивших время в местном притоне типа ресторана. Эти же приметы подтвердил и владелец притона. Приметы одного из них абсолютно точно подходят под описание Николая Глуздырева по кличке Крутой. Вот, собственно говоря, и все, Владимир Алексеевич.