Свинцовый хеппи-энд
Шрифт:
– Подойди на минутку к моей машине, - попросил Генрих.
– Помощь твоя нужна.
Парень подозрительно покосился на черный "Мерседес" и стоящую рядом "восьмерку" Марчука, но тем не менее не побоялся пойти с Генрихом.
– Ты Чалдон?
– спросил Генрих, когда они уже стояли около "Мерседеса" с тонированными стеклами.
– Ну?
– заподозрил неладное парень.
– Чалдон или нет?
– Ну, Чалдон, что с того?
– Садись в машину, - почти шепотом произнес
– Ах вот оно что, - прошипел Чалдон, но тут же согнулся от короткого удара Генриха в солнечное сплетение. А через несколько секунд он уже сидел на заднем сиденье "Мерседеса" между Марчуком и одним из телохранителей Раевского. Второй сел за руль машины Марчука, и оба автомобиля синхронно рванули с места и на огромной скорости понеслись в сторону Москвы.
– Что вам от меня надо?
– прохрипел Чалдон, окидывая взглядом сидящих в машине.
– Только правды, - ответил Марчук.
– Да какой правды? Что-то я ничего не пойму, братаны, - бубнил Чалдон, лихорадочно соображая, что может быть нужно от него этим людям.
– Скоро скажем, - обнадежил его Марчук.
– Только учти, Чалдон, чем быстрее мы узнаем правду, тем больше у тебя шансов на благополучный исход.
– Какой исход? Чего вы мне гоните? Я освободился подчистую, живу себе тихо, скромно, никого не трогаю.
– Это мы еще разберемся, трогаешь ты кого-нибудь или нет. И учти еще такой момент - это в милиции ты будешь требовать презумпции невиновности. Нам же ты будешь доказывать свою невиновность, а не наоборот. И будь уверен, мы с тобой церемониться не станем. А пока помолчи, если тебе нечего сказать. Скоро приедем на место, там мы с тобой и побеседуем по душам.
Вскоре они свернули на какую-то проселочную дорогу. Сидящие по обеим сторонам от Чалдона люди завязали ему глаза, а примерно километров через десять-пятнадцать машина остановилась. Чалдона вытащили из машины и куда-то повели.
– Осторожней, не споткнись, крутые ступеньки, - предупредил его мужской голос.
Они пошли по ступенькам вниз. Пахнуло холодом и сыростью.
Затем Чалдону развязали глаза. Он увидел, что находится в каком-то сыром и грязном подвале. Однако сам факт, что ему завязали глаза, обнадежил его. "Хотели бы убить, глаз бы завязывать не стали", - подумал он.
Его посадили на какую-то колченогую табуретку. Марчук встал напротив, Генрих рядом, остальные держались несколько сзади.
– Итак, Чалдон, - произнес Марчук, с каким-то удовольствием выговаривая его фамилию.
– Сам понимаешь, раз тебе завязали глаза, у тебя имеется шанс уйти отсюда живым. Используй его с толком.
– Да что вам от меня надо?
– заныл Чалдон.
– Тянуть резину не стану. Ответишь правду - будешь жить. Не ответишь -. останешься тут навсегда. Сколько тебе лет?
– Двадцать восемь.
– За что мотал
– Сто третья. Умышленное убийство.
– Значит, ты убийца?
– Да не убивал я того чувака, по подставе сел. Ни за что сидел, братаны. Восемь лет ни за что отбарабанил...
– Это твои проблемы, у нас полно своих. Но одну ты нам поможешь разрешить в обмен на жизнь. Первый вопрос - где ты был в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября этого года?
– Откуда я помню? Дома был, а может быть, у бабы своей. Не помню...
Марчук и Генрих многозначительно переглянулись. Было заметно, как побледнел Чалдон, лицо его передернулось гримасой страха. Он прекрасно понял, о чем ведут речь его похитители.
– Нет, Чалдон, не был ты ни дома, ни у бабы своей. В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября этого года ты находился в районе Южное Бутово, где застрелил из пистолета марки "ТТ" Александра Анисимова по кличке Сима и двух проституток Шмарову и Бирц. Вот об этом мы с тобой и будем говорить.
– Не был я там, - прошептал дрожащими губами Чалдон.
– Век свободы не видать, не был я там.
– Тебе и не видать свободы, и неба голубого не видать больше. Тут ляжешь, - рявкнул Марчук, бешеными глазами глядя на Чалдона.
– Все. Кончайте его.
Марчук и Генрих Цандер передернули затворы пистолетов и направили дула в голову Чалдону.
– Все. Не о чем нам больше говорить. Времени мало.
– Ответите за убийство, - пролепетал Чалдон, чувствуя, что покрывается от страха холодным потом.
– Ничего нам не будет. Откупимся. Тебя мы не видели, в Мытищах не были. А здесь ты будешь лежать, пока тебя не сожрут крысы. Тут их полно, твоего мяса им надолго хватит. Все, некогда нам.
– Не убивал я их, не убивал!
– закричал Чалдон, понимая, что с ним не шутят и не запугивают его. Он видел, что люди с ним разговаривают серьезные, и им впрямь за него ничего не будет, он-то прекрасно знает, как можно откупиться.
– Последний вопрос, будешь вилять - пуля тебе в лоб, и все.
– Отвечу, если знаю, на все отвечу!
– Где Крутой?
– пристально глядя в глаза Чалдону, спросил Марчук.
Генрих Цандер напряг руку, и дуло его пистолета почти уперлось в потный от страха лоб Чалдона.
– За кордоном он, за кордоном!
– пролепетал Чалдон, дергаясь всем телом.
– Откуда знаешь?
– Он мне звонил.
– Что ему было нужно?
– Чтобы в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября застрелили Симу и двух баб в его квартире.
– Ну?!!! Не тяни!!!
– Я нанял одного, он бомж, бывший спортсмен... Он их и... того...
– А Гараева кто убил?
– Какого Гараева? Не знаю я никакого Гараева, - растерянно эабубнил Чалдон, и Марчук понял, что на этот раз он говорит правду.