Свинцовый шквал
Шрифт:
Не дожидаясь, когда «бык» расчехлит еще какое-нибудь оружие, Леший сделал пару выстрелов, целясь в башню и корпус машины, затем кувыркнулся вперед, поднялся, прыгнул и очутился на крыше продырявленной башни биомеха.
Машина не подавала признаков активности, но Леший предпочел подстраховаться. Чугунок встретился новый, неизученный, кто знает, какие у него могут выявиться скрытые резервы? Сталкер сложил армган (просто отпустил гашетку, и лазерник сам вернулся в походное положение), достал из кармана «Фрич» и ударил кулаком, облаченным в зеленоватую «перчатку», в основание башни биомеха. Башня и часть корпуса мгновенно промерзли,
«Цель уничтожена, – подсказал Лешему имплант. – Фиксирую повреждения тела, опасность первого уровня, жизненные показатели снизились на двадцать семь процентов. Блокирую болевые импульсы, перераспределяю кровоток в обход поврежденных участков, запускаю процесс ускоренной регенерации. Расчетное время восстановления работоспособности – плюс один час. Расчетное время полной реабилитации – плюс шесть часов».
Леший опустил взгляд на свое плечо.
«Один час? Это что, какая-то шутка?! Вообще-то с такими повреждениями можно и вовсе загнуться, а не до семидесяти процентов «просесть». Это же… какая-то горелая каша, а не рана!»
Ключицу разнесло в мелкие осколки, а верхняя часть груди и плечо до локтя обуглились. Если бы не броня, взрыв вынес бы еще и половину легкого и лопатку. Но для того, чтобы загнуться, если не от повреждений, то от болевого шока, могло хватить и того, что Леший поимел. И вдруг – один час на восстановление! Даже с учетом того, что Механик, параллельно вживлению дополнительного импланта, существенно доработал тело Лешего, в такое чудо верилось с трудом. Ведь бородатый эскулап обещал, что раны будут заживать лишь «немного быстрее». И что же получалось на поверку, час против трех месяцев это немного?
– Ой, вы ранены?!
– Ерунда, – чтобы отвлечь внимание Копейкина от чудовищного вида раны, Леший пнул по корпусу «быка» и хмыкнул. – Новая машина. Возможно, мы первые, кто такую встретил. Можешь дать название. Если мы реально первооткрыватели, это наше право.
– Серьезно?! – глаза репортера загорелись. – Здоровый такой! Просто лось! Нет, рогов не хватает. Может, мастодонт?
– Мелковат, – Леший скинул между делом рюкзак, нащупал в нем аккуратно сложенную бандану, достал и перевязал плечо.
Не столько в медицинских целях (кровь не текла, и вообще рана действительно затягивалась на глазах), сколько для маскировки. Выслушивать лишние вопросы Лешему сейчас не хотелось, особенно от такого любознательного типа, как Копейкин. Кто знает, как этот репортер вывернет факт того, что тяжелые раны у Лешего заживают буквально на глазах? Еще, чего доброго, ляпнет, что, мол, не совсем человек этот Леший, а вроде Трояна, только получше маскируется. Вот уж будет весело!
Тем более что дела примерно так и обстояли, а врать Леший почти не умел. Иногда преувеличить, байку сочинить, девкам в кабаке что-нибудь про красивые глазки напеть – это запросто, а соврать… так и не научился.
– А может… носор… нет, носороги уже есть… бегемот?
Леший поморщился.
– Я его навскидку быком назвал.
– Быком? Ну, вы его завалили, вам и решать, хотя… это как-то слишком просто.
– Все бы вам усложнять, журналистам, – Леший усмехнулся и кивком указал вперед. – Идем, после придумаем. И хватит ко мне на «вы» обращаться! Тем самым мастодонтом себя чувствую.
– Я постараюсь.
– Уж будь любезен.
– А он один, вы… ты уверен? – с
– Других не слышу, – Леший на всякий случай снова прислушался и повертел головой. – Крысы бегут. Наверное, утилизировать этого «быка» собрались.
– В смысле, сожрать? Как падальщики?
– Можно сказать и так, – Леший подтолкнул репортера. – Идем, идем, а то и нас заодно утилизируют. У стальных крыс это просто. Налетят, свалят с ног, устанешь отбиваться.
Несколько юрких стальных крыс все-таки перебежали ходокам дорогу. Копейкин сначала напрягся, но, заметив, что Леший не обращает внимания на этих мелких биомехов, репортер осмелел и даже зафутболил одну из тварей в заросли. Запутавшись в проволочных лианах, крыса принялась дергаться, стрекотать и противно скрежетать когтями, чем спровоцировала в зарослях серьезный переполох. По веткам забегали всевозможные скорги, в глубине зарослей зашевелились какие-то биомехи среднего размера, а сверху спикировали несколько «мозго-клюев» – летающих скоргов размером с мелкую птаху, но вполне способных проломить какому-нибудь особо ретивому сталкеру черепную коробку. Именно об этом Леший и поведал Копейкину, когда тот попытался преподнести свою победу над крысой как зачетный для начинающего сталкера подвиг.
– Не шуми без надобности, – завершил свою короткую лекцию сталкер.
– Я ведь просто… – Иван покраснел. – Больше не буду.
– Если это тебя утешит, – Леший пропустил репортера вперед, – посмотри вон туда, в просвет. Видишь?
– Море?
– Оно самое. Пять минут, и мы на мысе.
– Мыс Серая Лошадь? А что будем там делать?
– Ты ничего не будешь делать. По сторонам будешь глазеть, биомехов высматривать, чтобы не подкрались незаметно.
– А вы… то есть ты… станешь наблюдать за акваторией?
– Ничего от тебя не скроешь, – Леший усмехнулся. – Ладно, вместе идем, все равно узнаешь. Я попытаюсь вычислить, где расположен фарватер, который ведет к тамбуру.
– Э-э… к тамбуру? В смысле – под водой? Там тоже есть тамбур?
– Вот это и требуется узнать. Теперь тихо, юноша, выходим из лабиринта. Смотри в оба.
Выйти из зарослей сталкерам удалось незамеченными, хотя концентрация биомехов на мысе оказалась чудовищной. Здесь они окопались даже не в три, а в четыре линии. Леший вовремя сориентировался и резко изменил маршрут, взяв за новый ориентир мыс Суурниеми. Ходоки вышли на старую, практически лишенную асфальта дорогу и двинулись вдоль берега в направлении Соснового Бора, а если точнее – поселка Шепелево, который располагался гораздо ближе, чем мертвый город.
Идти приходилось короткими перебежками, от зарослей к зарослям автонов, иногда зависая под прикрытием «жестянки» на несколько минут, чтобы дождаться, когда мимо пройдет очередная разношерстная группа биомехов.
Леший не знал, что думает обо всем этом столпотворении разумной техники Копейкин, но сам, несмотря на весь свой опыт, не переставал удивляться. Биомехов здесь собралось непомерно много. А еще среди них то и дело встречались новые виды. Помимо уже зафиксированных Лешим «быков», в маршевых колоннах железок шли какие-то двухголовые (или, вернее, двухбашенные) «тянитолкаи» о шести конечностях, ехали длинные горбатые «грейдеры» и ползли – что казалось и вовсе невероятным – железные кольчатые черви метров трех в диаметре и десяти в длину.