Свингующие пары
Шрифт:
Я ничего не сказал. Ведь, чтобы я не сказал, все было бы не то. За исключением того, что я действительно трахал ее в задницу.
Но это и так было понятно.
Дай мне взглянуть,сказала она.
Я рывком поднялся с нее и успел выпрямить руки.
Завис над ней, как американский «морской котик» – над плацем, где бедолаги из казарм делают 179—е отжимание за утро.
Она, оттопырив нижнюю губу, с растрёпанными волосами – сейчас она была похожа на выпускницу филфака, которая устроилась в
Боже мой,сказала она.
Я слышала, это делают сзади,сказала она.
Ну, в первый раз,сказала она.
Нежные ароматы, ароматические масла,сказала она.
Массаж, и, прости уж за подробности, очистительная клизма с ромашкой,сказала она.
С фиалкой,сказал я, и она прыснула, отчего я снова чуть не кончил.
Пришлось приложить палец ей к губам. Она поняла правильно и замерла, внимательно разглядывая.
Что там еще,сказала она.
Осторожные, ласковые проникновения,сказала она.
Да, мне тоже случалось поискать «анальный секс» в интернете,сказал я.
Не останавливайся,сказала она.
Блядь, как же Хорошо,сказала она.
Да,сказал просто я.
Я никогда раньше,сказала она и, конечно, она врала.
Просто поразительно,сказал я.
Особенно с учетом того, где мы это делаем,сказал я.
А вытащить сильнее можешь,сказала она.
Не рассчитывай соскочить,сказал я.
Ну что вы, я только присела,сказала она.
Мы фыркнули. Я видел, как она улыбается и понял, что мы делаем это синхронно.
Чертов садист,сказала она.
Я Ненавижу боль,сказал я.
Поэтому ты садюга,сказала она.
Я сразу поняла,сказала она.
Оставалось проверить,сказала она.
И как все садисты, ты терпеть не можешь боли,сказала она.
Ну, почему,сказал я.
Душевную – запросто,сказал я.
Почему,сказала она.
Потому что ее нельзя потрогать,сказал я.
И,
Никакого говна, которое нельзя потрогать, просто нет,сказал я.
Ясно,сказала она.
А теперь потрогай-ка мой…сказал я.
Она протянула руку вниз и посмотрела на меня с уважением.
Сама,сказал я.
Вот нахал,сказала она.
Я откинулся назад, сел себе на пятки и, глядя ей в глаза, стал ждать. Лида, хоть и кривилась иногда, стала насаживаться. Спустя несколько минут она уже чуть ли не на мостик встала, и река, стекавшая с горы над хижиной, забурлила, закипела, как от дождя, и понесла в нее грязь, понесла в нее камни, понесла в нее жирные хлопья мертвых и полуистлевших рыб, и в ней образовалась воронка, такая же глубокая, раскрытая, разинутая, как ее задница.
Берись за ягодицы и тяни в стороны,скомандовал я.
Мы что в порнофильме,сказала она.
Но сделала.
Я вынул в последний момент, и оросил раскрытый мясной цветок.
Когда полетели первые капли, Лида задергалась и кончила.
И стонала все время, когда я кончал, тоже с криком, потому что голова у меня гудела.
А в груди было словно сотня демонов, которые покидали меня с криком. Прямо в ее задницу. Если бы там была матка, она бы залетела. Думаю, она в любом случае залетела, пусть это и было нечто иное, что принято считать беременностью.
Она залетела мной.
И мы стали встречаться.
***
Я любил лечь на нее сверху, опереться руками в спинку дивана и, глядя на нас в зеркало – черное на белом, кофе с молоком, сатир и пойманная пастушка – тихонько поддавать, чувствуя, как она лижет и покусывает мою грудь. Должно быть, она слизывала с меня пену. Пену дней, пену моря, пену мороженного, растаявшего на чересчур горячей поверхности кофе.
Она кусала слабо, она блуждала по моей груди своим ртом, как если бы он жил отдельно.
Я ходил в зал, она говорила, что ей нравится чувствовать мои грудные мышцы, и, – в отличие от всегда поджарой, всегда язвительной Алисы, – поощряла меня. Я чувствовал признательность, как ребенок, которого впервые похвалили. Еще я чувствовал мокрый язык, чуть кривые зубы. Она вообще была не идеальна. Но меня это не останавливало. Как-то раз я сказал ей, что люблю ее, – всю, с ее чуть кривыми зубами, чуть оттопыренными ушами, чуть толстоватыми ляжками и непомерно крупными стопами. Она лишь посмеялась, болтая ими – стопами – в воздухе, за моей спиной. Я мог наблюдать это в зеркало. Квартиры были разными, а вот зеркала всякий раз были большими, и мы находили их в самых разных местах. Но неизменно так, чтобы к них отражалась кровать.