Свиньи во тьме
Шрифт:
– Бежим, – сказал он, протягивая мне веревку.
Вместе мы выскочили из бывшей лавки и помчались в переулок, где одни бараны пытались скрутить других. Пользуясь тем, что у меня рога, я боднул одного из вражеских агентов и отбросил его к стене. Агент врезался в нее словно камень, запущенный из баллисты. Ух ты! Нехило!
Сиорий набросил на врага сеть, а я навалился сверху, помогая связывать. Со вторым бараны покончили быстро. Оба беглеца лежали, обездвиженные, на мостовой с кляпами во рту. После этого я и крыс бросились помогать остальным, но этого
Мы дешево отделались, только синяками и ссадинами. Да задетым самолюбием. Нам не дали как следует помахать кулаками.
Если бы не Барсик, обрушивший заднюю внешнюю стену, давка продолжалась бы по сию пору.
Осел созвал всю нашу группу. Я оглядел парней в уличном свете. Большинство морд расквашено. Свины были не очень довольны результатом, несмотря на том, что в наши сети попались десять вражеских агентов.
Если это все, кто был внедрен, отпадает необходимость выстраивать многоходовые комбинации, тратить средства и время на нудную оперативную работу. Но, так или иначе, материала для расследования у контрразведки теперь достаточно.
– Итак, господа, несмотря на некоторую неразбериху, мы добились своего, – сказал нам Наждак. – Объявляю всем вам от имени Секретной Службы Его Величества и Королевства Баранхейм благодарность.
Мы сказали спасибо, а потом я предложил все-таки расколдовать нас. Родились свинами – свинами и умрем, добавил Полтинник, мечтавший вернуть себе прежний облик.
Осел извинился и принялся бросать чары. Через пять минут мы превратились в старую добрую банду во главе с сержантом Вонючкой. Барсик помахал своим хвостом, удостоверяясь, что он на месте. В бараньем облике у него этого не получалось. Хвост, как-то объяснил мне чародей, это часть кошачьей гордости.
Последнего майор расколдовал себя.
– Какие будут распоряжения? – поинтересовался я.
Наждак подумал.
– Пока никаких. Только помогите забросить багаж на колеса.
Мормышка и Чертополох подогнали фургон, который был спрятан в соседнем квартале. Агенты Нарыва занимались тем, что сваливали пленных в кучу, осталось только погрузить. Хоть что-то из ранее запланированного пригодилось.
Нарыв бегал взад-вперед, переругиваясь с ослом. Агенты не знали, чьим приказам следовать.
Мы помогли баранам погрузить лжебаранов, а также выдру, барсука и козла в фургон, после чего отправились в штаб-квартиру. Большинству из нас было на все наплевать. Наждак сказал, что мы можем отдыхать вплоть до особого распоряжения, чем свины и собирались заняться.
На наших глазах оба контрразведчика сели на козлы и поехали прочь. Колеса фургона загрохотали по мостовой. Я подумал, что свою добычу они повезут за пределы Прохладного Огурца. Может быть, в лагерь, который стоит неподалеку от города. Нужно создать пленным атмосферу непереносимого давления. Окруженные врагами, жаждущими их крови,
Во всяком случае, так поступил бы я. Хорошо, что нас не заставляют участвовать в дознании. Мы боевые свины, а не заплечных дел мастера, разве нет?
Агенты Нарыва по большей части растворились во тьме соседних улиц. Некоторые бродили по развалинам бывшего «Мастера Зигзага». Сиорий, нагнавший нашу группу через квартал, сообщил, что волки в овечьих шкурах не только обсуждали свои текущие шпионские дела, но и собирались закусить. В углу задней комнатушки, что служил кухней, нашли освежеванную и разрубленную тушу подмастерья. Парнишка поплатился за свое неведение. Что тут скажешь? Мы промолчали.
Когда мы уже почти добрались до дома, снятого ослом-контрразведчиком, начался дождь. Он полил сразу, укрыл город массой стремительной воды. С крыш лились водопады. Сточные канавы превратились в бурлящие реки. Свины поспешили укрыться от дождя, а я остался во дворе. Почему-то мне хотелось остаться.
Грохотал гром, небо прорезали голубые молнии, бросающие мертвенный свет на промокшие крыши.
Я сел на забор, чтобы потоки воды попадали мне прямо на голову. Не знаю, почему, но это мне доставляло удовольствие. Прогрохотало совсем близко. Лошади в конюшне заржали.
Я сидел так минут десять, ни о чем не думая, пока рядом не возникла фигура в плаще и шляпе. Пышехвост забрался рядом со мной на перекладину забора.
– Что, надоело наше общество? – спросил кот. – Свины собираются закусить и выпить пивка. Тебя зовут.
– Пускай.
– Кризис веры?
– Чего?
– Начинаешь сомневаться в правильности того, что происходит?.. – спросил кот из-под шляпы.
– Нет…
– Не понимаешь, почему спрашиваю? – Пышехвост засмеялся.
– В общем, да…
Я понимал. Очень даже понимал. В конце концов, я свин, а не чурбан, на котором дрова колют.
Со шляпы Барсика стекали потоки воды. Я был мокрый насквозь, но не обращал на это внимания.
– Я тоже сомневался. Когда ты меня спрашивал о том, что я думаю, перед отъездом сюда, я не смог толком ничего ответить. Я ничего не знал, ничего не думал. Я был уставшим. Мне все надоело… И только разговор с тобой уберег меня от мысли дать деру – подальше от пророчеств, героизма, грязи и крови.
– В самом деле? Ты мог бы удрать?
– Мог. И вы бы меня не нашли. Но я уже привык к вашему обществу, хотя оно по-прежнему жутко кошкофобное. Говоря высоким штилем, я стал ощущать вас своей семьей, – сказал Пышехвост. – Даже проклятущий Мормышка и тот кажется мне теперь не таким противным и вонючим. Привычка или нет, не знаю, но свинские рыла мне гораздо более по душе, чем бараньи морды. Только это между нами.
Кот обернулся по сторонам. Я засмеялся. Скорлупа вокруг котяры обзавелась еще одной трещиной, сквозь которую проглядывала наружу истинная суть. Впрочем, истинная ли? Завтра Пышехвост может отказаться ото всего, что говорил здесь. Кошки такие – нельзя верить, если нет иного выхода.