Свирепый ландграф
Шрифт:
Суровое возмездие в виде звонкого подзатыльника не заставило себя ждать. Бедный парень. Может, все же лучше было один раз лечь на плаху, чем вот так всю жизнь мучиться? Пришлось напомнить эмоциональной девочке, что в моем присутствии Жан больше оруженосец, нежели муж. Соответственно калечить его нельзя, он мне на службе еще пригодится. Вот уж когда меня нет – тут вам и карты в руки! Наслаждайтесь прелестями семейной жизни. Но при мне – ни-ни! Подумав, согласились оба. Лия бочком подкатилась поближе ко мне, демонстрируя полное презрение к супругу, а он был так счастлив…
– Теперь поговорим спокойно. Эта бабулька никогда раньше не появлялась в вашем мире?
– Нет. Мы такую не видели, но…
– Говорите мне суровую
– Вы шутите, милорд, – натянуто хихикнула Лия. – Просто… лично мне оно напомнило одно лицо.
– И мне! – поддакнул Жан. – Очень похоже на Ризенкампфа, вы не находите?
– Что-то есть… Но это не он. Там явно было лицо какой-то старухи. А бывший тиран Локхайма не мог волшебным образом перевоплотиться?
– Вряд ли. От Смерти еще никто не уходил. Ну, разве что, исключая… – Бульдозер опасливо покосился на собственную жену. Тоже верно. Смерть не отдает своего. Хотя от такой скотины, как покойный муж королевы Танитриэль, всего можно ожидать.
– Милорд, как вы полагаете, уже прошел час с момента появления видения? – несколько напряженным голосом выдала Лия, вперясь взглядом за мою спину. – Я насчет мученической смерти. К нам, кажется, гости, и боюсь, не особенно приятные.
Мы с Жаном вскочили на ноги. Прямо к нашему костерку ретивой рысью неслись семеро кришнаитов. Оранжевые лохмотья развевались по ветру, движения напоминали механических кукол. У всех виднелись ужасные раны, а один бежал, держа под мышкой собственную голову. Златовласая наша испустила визг и повисла на шее моего оруженосца, так что в обморок они рухнули оба. Меня удерживал от падения только меч. Батюшки-светы, мертвецы! По ним уже мухи ползают, а они пришли за нами. По запаху нашли или подсказал кто? Ладно, потом выясним. Паршиво одно, если они и так мертвые, то как их убить снова? Я уж не спрашиваю, какими чарами их вообще подняли и пустили по следу! Это ж такая мощная магия нужна! Все, прибежали. Больше нет времени на глупые вопросы. Хотя на один нашлось…
– Эй, парни! Чего вам от нас надо?
Они остановились, размышляя. Пользуясь заминкой, я взял котелок с еще не закипевшей водой и выплеснул его на моих припадочных. Говорят, что в чувства приводят холодным душем. Чепуха! Эти двое и от горячей ванны вмиг подпрыгнули на месте. Минутой позже мы держали круговую оборону. Я с Мечом Без Имени, Лия с ножом в одной руке и домашней тапочкой в другой (откуда она вообще успела ее выудить?), Бульдозер с отцепленной от пояса «утренней звездой» (стальной прут с цепью на конце, а на цепи шипастый шар – раз звезданет, мало не покажется!).
– Это кандидаты в посвященные. Их души уже в Свете, а телами управляет великий Кришна. Они и после смерти принадлежат ему.
– Милорд, вон тот с хвостиком хочет меня укусить. Можно я его тапочкой, без предупреждения. Получи, дохляк!
Кришнаиты бросились вперед. Мы, вопя от страха, встретили их с возможным почетом. Меч Без Имени исправно крушил врага, но что толку отрубить трупяку руку, если он вновь тянется к вашему горлу, а отсеченная конечность, перебирая пальцами, норовит схватить вас за джинсы. Лие достался один противник, нам с Жаном по трое. Бульдозер вообще трудился продуктивнее всех. От его ударов жмурики отлетали шагов на пять. Правда, бодренько встав на ноги, сызнова шли на штурм.
– Откуда они повылезали? Ведь стража увезла тела на опознание в Ристайл.
– Их наверняка не позволили похоронить на кладбище. Скорее всего просто свалили в ров для отбросов.
– Ты прав. Судя по запаху – это не парфюм от Нины Риччи…
Меч удачно срубил голову одному из нападающих, и он убежал за укатившимся ценным предметом. Мне такая шутка понравилась. Я снес башку второму и наподдал ногой, чтоб дальше катилась. Не слишком эстетично, но ей-богу, гуманистам в
– Жан, прикрой мне спину! Я буду срубать им тыквы, а ты запузыривай куда подальше.
– Как скажете, милорд. Может, их крестить перед броском? Все-таки раньше они были христианами.
– А они от этого дальше летят?
– Н-н-ет… не уверен. Хотя если прочесть «Отче Наш»…
– Да хоть целую заупокойную мессу, ради Бога! Только делай это побыстрее и уйми наконец свою душераздирающую супругу – визжит, как пилорама!
Мы не успели осуществить свой план в полной мере. Поле боя накрыла огромная тень. Потом молча ударила молния. В смысле, грома не последовало, но от ближнего кришнаита не осталось даже горсточки пепла. Потом еще и еще. Голубые клинки электрических разрядов наводили свой порядок. Через пару минут о яростном сражении напоминала лишь выжженная трава, да кое-какие обрубки нападающих резво отгребающие в стороны.
– Локхайм – Тающий Город! – благоговейно протянул трусливый рыцарь.
О, Локхайм – это сказка! Танитриэль за год превратила его в игрушку. Все вылизано, начищено, отдраено – стерильность умопомрачающая! От мрачных времен Ризенкампфа не осталось и воспоминаний. Я был здесь неоднократно, но чувство светлого восхищения Тающим Городом усиливалось раз за разом. Легкая, невероятно воздушная архитектура, отделка мостовой причудливыми плитами мрамора, гранита, яшмы. Изящные решетки, узорчатые перила, хрустальные фонтаны с золотыми рыбками – резиденция королевы ошеломляла средневековое сознание. Плимутрок был искренне уверен, что население Локхайма делится на богов и слуг небожителей. Они идеальны и прекрасны, к ним не прилипает быт и даже время не имеет над ними власти. Это своего рода символ, легенда, миф, мечта грубого рыцарского мира. Идеализированный город, витающий в облаках, помогающий в бедах, советующий в смутах, спасающий во время стихийных бедствий. Друг и заступник. Нетрудно понять, почему Ризенкампф так стремился к захвату Локхайма именно законным, «брачным» путем. Разрушение иллюзий могло бы катастрофически сказаться и на самом тиране.
Теперь Танитриэль вдова, но очень мне за это благодарна. Мы сидели с ней наедине в уютном кабинете с догорающим камином, свечами, легким ужином и соответствующей романтической обстановкой. Лию и Жана, несмотря на обоюдные протесты, поселили в одной комнате. Пусть привыкают. На королеве было фиолетовое бархатное платье с открытыми руками и глубоким декольте, пальцы в перстнях, волосы уложены в сложную прическу, а глаза мечтательно-туманны. Она хороша собой, с этим глупо спорить…
– Когда мне сообщили, что вы вернулись, я не очень поверила. За год было пять или шесть самозванцев, утверждавших, что именно они и есть геройские ландграфы. Вы бы видели эти наглые рожи…
– В какой-то мере мне это даже льстит.
Я задумчиво развалился в широком кресле. У нас было шампанское, искристое вино шутя отдавало в голову, привычный костюм ландграфа сменился на серую тройку из гардероба Ризенкампфа. Пока мои вещи в стирке, почему бы и не попользоваться? Когда еще удастся пощеголять в вечернем смокинге от Кардена.
– Меня привез сюда белый конь. Меч Без Имени висел на луке седла. Признайтесь, это ваши колдовские штучки?
– Я не умею колдовать. Королевское воспитание включает лишь те разделы белой магии, которые помогают определять наличие яда в пище, влияние темных сил и прогноз погоды. Ваша знакомая Вероника даже сейчас умеет куда больше. Ну, а насчет белого коня… Это знают все. Он фантом и подчиняется более высоким сферам. Скорее всего, кто-то из богинь, пленившись песенками о тринадцатом ландграфе, отправил его за вами.