Свистать всех на дно! или Кто подставил принцессу?

Филеберт Леси

— Я смогла быстро увести его в сон под руководством своего куратора, — продолжала Фелиция. — Специальный рабочий сон, луамаоли — это вторая реальность для таких вот случаев, когда жизнь висит на волоске, и нужно спасти человека, то его можно, ну-у-у, как бы "законсервировать" в луамаоли. На самом деле Дрейк провел в луамаоли несколько лет… Вся эта ситуация с покушением на него произошла пять лет назад, но по моим подсчетам в луамаоли он провел лет пятнадцать за этот срок. Время во "второй реальности" течет иначе, медленнее. Такая вот своеобразная "консервация", ага. Так вот, Дрейк медленно восстанавливался, и далеко не сразу получилось вернуть его плоть. Но Дрейк был, хм-м-м, скажем так, своего рода моей дипломной работой в академии сумрачных странников, — скривилась Фелиция. — Понимаю, что звучит так себе, но уж как есть. Моей задачей было доказать, что через рабочие сновидения возможно

вернуть к жизни даже в столь безнадёжных ситуациях. Причем не просто к жизни вернуть, но даже полностью восстановить всю роботоспособность тела. Ну и… я это доказала, как видишь. На полный возврат магии я повлиять не могла, конечно, но тело восстановила. Точнее — создала из материи сновидений своего рода дубль, цельную телесную оболочку, куда, эээ, "перекачала" через сновидения все воспоминания и навыки Дрейка.

Фелиция немного помолчала, потом продолжила:

— Потом я учила Дрейка выходить за пределы луамаоли, менять свои сны по своему усмотрению… В общем, по сути, взяла над ним кураторство и учила его азам сновиденческих искусств. Мне, ну… Было очень жаль Дрейка, я пыталась ему помочь. У него на тот момент не осталось ничего, кроме сновидений, и я хотела показать ему, что этот сновиденческий мир тоже по-своему интересен. Пыталась так пробудить в нем жажду к жизни, и вполне успешно. Потом его тело сновидца стало достаточно плотным для того, чтобы научиться даже в реальность выходить. Поначалу это были очень короткие, буквально пятиминутные вылазки, которые забирали у Дрейка все силы, он потом несколько дней валялся овощем после каждой такой вылазки. Но это его так сильно вдохновляло, что он с еще большим упорством продолжал тренировки в луамаоли, учился восстанавливать свою плоть, свои силы с помощью специальных практик. Знаешь, в Дрейке есть очень большая жажда к жизни. Он очень хотел вернуться к полноценной жизни, Агата. Вернуться к своей магии… Хоть к какой-то. Он так искренне радовался, когда у него вновь получилось колдовать — в его новом теле — это просто не передать словами. А я радовалась вместе с ним.

Фелиция тепло улыбнулась, наверное вспоминая те самые моменты первых успехов Дрейка.

— Я не одна, конечно, уделяла время обучению Дрейка всяким сновидческим штукам. Одна я не справилась бы, так как этому необходимо было уделять слишком много времени. Но желающих помочь было много — аж целая наша академия сумрачных странников, каждый из которых хотел познакомиться с таким необычным сновидцем, хотел внести какую-то лепту в его восстановление. Так, по кусочкам, мы Дрейка и «собрали», можно сказать. А потом он окреп достаточно, чтобы развиваться самостоятельно, и мое кураторство над ним последние два года было лишь номинальным. Он сам занимался раскачиванием своей магической Искры, руководствуясь моими рекомендациями и рекомендациями моих коллег. Сам бродил по первому уровню сновидений, усиленно искал информацию по возможностям восстановить свои магические ресурсы до былого уровня. Он ведь сейчас растерял больше половины силы, Агата. Как истинный заклинатель моря, он вообще мог контролировать в море очень многое, и море всегда охотно ему помогало. Водная магия Дрейка поистине величественна, я это знаю, так как заглядывала через сны в его воспоминания и наблюдала некоторые весьма эффектные эпизоды. В общем, Дрейк — большой молодец, он своей жаждой жизни вытянул себя с самого дна. И силу себе приподнял нормально. Но дальше он ее раскачать не может, потому что он всё-таки что-то вроде двойника, а самая глубинная магия завязана именно на теле. И в дреймона больше обратиться не может, потому что это способно сделать только первородное тело. И тут я ничего сделать не могу, тут я бессильна… Может есть какие-то обходные пути, но я их не знаю и за пять лет узнать не смогла.

Фелиция махнула рукой в сторону пещеры на острове.

— В той пещере спрятано тело спящего Дрейка. За ним надо следить, его нельзя повреждать, и будить нельзя, иначе Дрейк проснётся в своем прервородном теле… И скорее всего погибнет. Я точно не знаю, но проверять не хочу. Он, конечно, спит особенным магическим сном, просто так не разбудишь. Но все равно… В общем, за ним надо следить. Спрятано тело хорошо, я постаралась закрыть защитными чарами как следует. И своей личной сумрачной руной прикрыла, — Фелиция при этих словах похлопала себя по плечу, где на мантии красовалась нашивка с такой же руной, какую я видела на мантии Дрейка. — А это защита покруче многих вместе взятых будет, это мой персональный знак, по которому пройти могут только те, кому я эту же руну передала магическим ритуалом. Ну и еще на моих близких родственников типа тебя такая защита тоже распространяется и

может впустить в закрытые мною двери, если человек не испытывает враждебных эмоций и идет с миром, такой вот дополнительный «пропуск». Ну и остров этот мелкий правда необитаем, никто тут никогда не бывает. И подобраться сюда на кораблях невозможно из-за опасных рифов вокруг острова. В общем, отличное убежище. До недавних пор вообще никаких проблем не было с сохранением тела.

— А что изменилось? — спросила я, шмыгая носом и утирая рукавом щеки от слез. — какие проблемы возникли?

— Заморозки, — услышала я тихий голос за спиной.

Я дернулась от неожиданности и повернулась к Дрейку, который уселся чуть в стороне, на соседнем облачке. Настоящему Дрейку, судя по его яркой ауре человека, которого я хорошо знала в реальной жизни.

Он уселся на облачке, тоже опустив босые ноги в море, как Фелиция. Но смотреть в мою сторону не стал. Вид у него был очень напряжённый. Спина ровная, как штык, взгляд хмурый, губы сжаты. Аура недовольно вибрировала, выдавая нервозность волшебника.

— Ты вырубилась прямо у меня руках, Агата, — произнес он негромко. — Я сначала занервничал, но когда отнес тебя в каюту и просканировал ауру, понял, что тебя усыпил некто на расстоянии. А потом с удивлением почувствовал знакомую ауру Фелиции. Прощупал сумрачную дорожку и попробовал по ней пройти, как меня учила Фелиция, — он приветственно махнул ей рукой при этом. — А вы знакомы, что ли? Очень удивился, когда узнал твою ауру, Фелиция.

— О да, знакомы, слегка, — ехидно произнесла та. — Мы близкие родственники. И обе — выходцы из закрытой академии Армариллис.

— Что-о-о? — Дрейк аж на месте подскочил и наконец-то посмотрел на меня, вытаращившись дикими глазами и переведя ошеломленный взгляд на Фелицию. — В смысле? Ты ведь из академии сумрачных странников!!

— Так одно другому не мешает. Я сначала в Армариллисе училась, потом в сумрачную академию ушла.

Дрейк схватился за голову.

— Это что же получается… Ты тоже солдат равновесия, что ли?

И после короткого кивка взвыл:

— Да ну я не верю!! Вы надо мной издеваетесь просто! Я столько времени с тобой общался — и даже не подозревал об этом!..

— Ну, я тщательно скрывала, — пожала плечами Фелиция

— Но… Но ты не похожа на фортемина!..

— Да что ты? И как же по твоему они должны выглядеть?

— Как грубый неотесанный амбал с топором наперевес, — криво улыбнулась я и заметила, повернувшись к Дрейку:

— По этому твоему описанию под фортемина вообще больше всего подходит этот твой чокнутый друг-гробовщик. Но реальность, знаешь ли, намного более прозаична.

— Может меня дезинформировали, и мужиков в вашей академии вообще нет? — с сомнением протянул Дрейк.

— Мужчин — большинство, — сказала Фелиция. — Но гора мышц — это вообще не показатель для солдата равновесия. Я бы даже сказала, что чаще наоборот: большинство воинов вообще не примечательны по внешности. Зато чрезвычайно примечательны своей уникальной магией и своими навыками борьбы с нечистью. Смирись, Дрейк. Судьба у тебя такая — в наш семейный круг попасть, не иначе. У нас все немножко не от мира сего, так что привыкай. Поначалу будет нервно, но потом тебе даже понравится!..

Дрейк нервно рассмеялся, я и сама натянуто улыбнулась. Смеяться мне пока не хотелось. Я все еще в ужасе смотрела на окровавленный песок впереди, на группу студентов, собравшихся вокруг пострадавшего Дрейка и колдующих над ним.

— Так что там с заморозками? — напомнила я, возвращаясь разговор в прежнее русло. — Как они повлияли на тебя?

Дрейк явно очень не хотел вдаваться в подробности. Так что он помолчал пару минут и только тогда произнес:

— Я, как ты видишь, внешне как человек из плоти и крови, но я при этом — сновидец. Я сплю. Да, вот так вот странно сплю, что могу вести себя почти полностью как обычный человек. Могу жить почти полноценной человеческой жизнью, испытывать все те же ощущения, прикосновения, эмоции… Да всё. Просто жить так, как мне хочется. Долго жить. С одним лишь условием — мне нужно при этом следить за сохранностью моего первородного тела. Оно не должно погибнуть, иначе вместе с ним погибну и я. Оно должно находится, ну… В относительном комфорте. С этим мне Райкху помогает — этого прекрасного помощника-фамильяра мне даровала Фелиция, она призвала его из сновидческих глубин, и Райкху согласилась признать меня своим хозяином. Райкху здорово помогает. Только выяснилось, что резкое похолодание тоже не идет мне на пользу. В этих краях ведь не типичны заморозки, так что мы раннее с этим не сталкивались… А столкнувшись, выяснили, что когда мое первородное тело замерзает, то и я начинаю замерзать, и это чревато моим пробуждением.