Свитки Магдалины
Шрифт:
Почтовый ящик оказался пуст.
Бен подумал, что умрет на этом же месте. Ящик пустовал, но почтальон приходил.
Энджи сказала бы: «Жизнь – скверная штука», но Бен, поднимаясь по лестнице, лишь бормотал: «Проклятье, проклятье, проклятье». Оказавшись дома, он не знал, куда деть себя. Музыка не помогала. Вино показалось безвкусным. А мысль о том, чтобы поесть, ему даже в голову не пришла. Он начал расхаживать по квартире.
И расхаживал целый час.
Джуди Голден постучала в дверь ровно в семь часов. Подумав, что
– Привет, – сказала юная еврейка. На ней были те же голубые джинсы и сандалии, но теперь поверх футболки она натянула мешковатый свитер. – Вы скажете, что я времени зря не теряю.
– Вы времени зря не теряли.
– Я вам помешала?
– Вовсе нет. Зайдите на минутку, я разыщу рукопись. Не помню, куда я положил ее.
Он исчез в кабинете. Джуди продолжала стоять и оглядывала квартиру. Свет проникал сюда лишь сквозь занавески от уличного фонаря. Она последовала за Беном в кабинет.
Бен поднимал то одну стопку книг, то другую.
– Я куда-то положил эту чертову штуку, но сейчас уже не помню.
Джуди улыбнулась и подошла к его столу.
– Со мной бывает то же самое. Я занимаюсь то одной работой, то другой. Не то чтобы у меня была короткая память, но я действительно очень рассеянная.
Пока он искал, взгляд Джуди случайно упал на фотографии, разложенные на столе. Даже не думая, она невольно прочла ту, которая была помечена вторым номером. Затем Джуди быстро прочла всю «страницу» и только тогда сообразила, что это за фотография. Она подошла ближе и вслух пробормотала вторую строчку: «Barukh Attah Adonai Eloheimu Melekh ha-Olam». [16] Заметив, что на остальных фотографиях тексты написаны не на иврите, а на арамейском языке, который она узнала, но не понимала, Джуди мрачно нахмурила лоб.
16
См. комментарий в начале 1-й главы.
– Доктор Мессер, это интересные фотографии.
– Вот она! – Он вытащил конверт из-под тяжелого тома. – Я так и знал, что она где-то здесь, рядом. Так вот, эта рукопись и мои записи находятся внутри конверта. Что вы сказали? Ах, эти фотографии. – Он посмотрел на них. – Да… это нечто особенное…
– Можно спросить, что в них? От них невозможно оторваться.
– Да, вы нашли точное выражение. – Он тихо рассмеялся и передал ей александрийскую рукопись. – Это древние свитки, которые я сейчас перевожу. Надеюсь, работу скоро закончу.
– Вот как. Знаете, кажется, они какие-то странные. Но я могу и ошибаться.
– А что, вам что-то известно о древних свитках?
– Только то, что мне попадается в избранном предмете. Вторую фотографию я могу прочитать, потому что она на иврите. Остальные тоже представляют молитвы подобно этим?
– Нет… – задумчиво ответил он. – Нет, это не молитвы. Они больше напоминают… ну, признаться честно, я этого объяснить не в состоянии.
– Нет, я уверена, что раньше никогда
– Видите ли, – на его губах вдруг появилась улыбка, – это потому, что больше никто их раньше и не видел. По крайней мере, на протяжении девятнадцати столетий.
Джуди посмотрела ему прямо в глаза, соображая, о чем он говорит, но когда до нее дошел смысл сказанного, она прошептала:
– Вы хотите сказать, что их только что обнаружили?
– Вот именно.
У Джуди сделались большие глаза.
– В Израиле?
– В… Израиле.
Джуди громко вдохнула воздух, затем сделала выдох и вымолвила:
– Доктор Мессер!
– Да, конечно, это интересная находка. – Бен пытался говорить спокойно. Джуди начала волноваться, он это видел, он это чувствовал. Ее глаза округлились, голос напрягся. Видя ее реакцию, Бен распалился еще больше.
– Но я ничего не слышала об этом!
– В прессе пока ничего нет. Свитки нашли всего несколько недель назад и пока эту новость держат в тайне.
Джуди повернулась к фотографиям, совсем забыв, что держит в руке Александрийский канон. Тот потерял для нее былую важность. Выражение ее лица тронуло Бена, ибо в нем отражались мысли девушки, ее переживания, связанные с тем, что она только что сказала. Ее настроение удивительным образом сочеталось с его собственными переживаниями.
– Скажите, – в порыве эмоций спросил он, – вы хотели бы прочитать их? Я имею в виду свои переводы.
Она взглянула на него, словно не поверила своим ушам.
– Разве это возможно?
– Конечно. Пока еще это что-то вроде тайны, если мы понимаете, что я имею в виду, но думаю, все будет в порядке, если вы… – Бен уже сомневался, произносит ли его уста те слова, которые он действительно хотел сказать. После того как Бен, взяв записную книгу, отвел Джуди в гостиную, он пожалел о своей опрометчивости. У него были коллеги, другие профессора и специалисты в этой области, из которых кто-то мог оказаться наставником Джуди. Она могла проговориться в их присутствии…
Лицо девушки оставалось непроницаемым, пока она, закинув ногу на ногу, сидела на диване и читала его перевод. Джуди не отрывала глаз от страниц. Выражение ее лица ни разу не переменилось. Она дышала медленно и неглубоко. Джуди подалась вперед и сидела ненапряженно, длинные черные волосы упали ей на плечи.
«Значит, – подумал он, наблюдая за ней, – перевод не произвел на нее впечатления».
Однако когда Джуди Голден наконец оторвалась от записной книжки, ее глаза сказали то, что скрывало лицо.
– Не хватает слов, чтобы описать это, – тихо произнесла она.
– Да. – Он выдавил смешок. – Я понимаю вас. – Если Бен и был объективным ученым, точно переводившим свитки, то только сейчас. В Джуди Голден было нечто такое, что сейчас нарушило его спокойствие. Она реагировала совсем не так, как Энджи, которой эти свитки были безразличны. Нет, эта девушка с наклонной звездой Давида на шее реагировала точно так, как Бен того ожидал.
Он уже не жалел о том, что показал ей свой перевод.