Свиток Мертвого моря
Шрифт:
— Если вы будете так орать, то соберете целую толпу, — заметила Дайна. — Должно быть, вы выжили из ума, мистер Смит, если думаете, что я позволю пробовать на себе ваши методы, включая мягкие уговоры. Что вы там бормочете?
— Считаю до десяти, — сквозь зубы процедил мистер Смит.
— Вовсе нет!
— По-финикийски.
— Этого следовало ожидать.
Мистер Смит с трудом поднялся и шагнул вперед. При виде его побагровевшего лица Дайна отпрянула.
— Стоит мне сделать шаг влево, — предупредила она, — и вам придется
Мистер Смит остановился; краска сбежала с его лица.
— Это верно, — признал он. — Почему же вы не бежите?
— Потому что я устала от вас, выскакивающего из развалин. Возможно, вы археолог-энтузиаст, но с людьми вы не умеете обращаться. Почему бы вам спокойно не рассказать мне, что все это значит? Быть может, я стала бы более сговорчивой, если бы была в курсе дела.
— Не болтайте чепуху. Я же говорил вам... — Мистер Смит немного подумал. — Вообще-то, кажется, я ничего толком не объяснил. Верно?
— Вы до сих пор не произнесли двух связных слов, — сказала Дайна.
— Вот как? Странно — я мог бы поклясться... Ну, может, вы и правы. О'кей, пусть будет по-вашему. Но не могли бы мы где-нибудь выпить? Меня мучит жажда.
— Хорошо, — согласилась Дайна, завидев увешанного камерами джентльмена, высунувшегося из-за угла. — Место становится переполненным, так что меня все равно заметят в вашем обществе и терять мне нечего.
Глава 4
Они обнаружили кафе у входа на развалины и сели за столик. Дайна заказала чай и проследила, чтобы ее чашка была недосягаема для рук мистера Смита. Она не особенно нервничала; в Баальбек постоянно прибывали экскурсанты из Бейрута, и в кафе было полно народу. Мистер Смит, выглядевший невинным, словно херувим, выпил одну за другой три чашки, вытер рот рукой (в кафе маленьких ливанских городов редко бывали бумажные салфетки) и начал рассказ.
— У Хэнка, за исключением имени, не было ничего общего с Остином Генри Лейардом. Он почти ничего не достиг в жизни — провел ряд раскопок, ничего особенного не обнаружил и стал работать в Иерусалиме палеографом. Так называются люди, изучающие древние языки и занимающиеся их расшифровкой, — объяснил он.
— Знаю.
— В самом деле? Ну, Хэнк работал в иерусалимском институте, когда были обнаружены так называемые свитки Мертвого моря. Полагаю, о них вы тоже знаете?
— Каждый образованный человек что-то о них знает. Первые из них были найдены в конце сороковых годов, в пещере возле Мертвого моря. Они произвели революцию в изучении библейских текстов, так как содержали рукописи Ветхого Завета, на целое тысячелетие более древние, чем все известные до тех пор.
— Более древние, чем все еврейские манускрипты, — поправил мистер Смит. — Ватиканский сборник на греческом датируется четвертым веком.
— Ну а эти относились самое позднее к первому веку, если
— Вы хорошо информированы, — заметил мистер Смит, опершись локтями на стол и устремив на нее пытливый взгляд.
— Продолжайте, — миролюбиво сказала Дайна.
Она уже поняла, что если будет реагировать на каждое провокационное замечание, то никогда не услышит историю до конца. Пока что она не узнала ничего существенного.
— Как вам, несомненно, известно, раз уж вы знаете все, впоследствии фрагменты манускриптов были найдены в других пещерах — некоторые из них находились рядом с первой пещерой в Кумране, другие значительно южнее. Хэнк был одним из тех, кто собирал рукописи по кусочкам.
— Собирал по кусочкам?.. О, я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнула Дайна. — Я видела фотографии комнаты в музее с длинными столами, на которых лежали фрагменты рукописей, покрытые стеклом, чтобы уберечь их от дальнейшего разрушения.
— Верно. Климат сохранил кожу, на которой написаны тексты, но обвалы и небрежное обращение оставило от некоторых только кусочки. Остальное, по-видимому, оторвали, прежде чем спрятать. Это похоже на большую загадочную картинку, которую нужно собирать по частям, только рукописи собрать труднее, так как некоторые фрагменты отсутствуют вовсе, а края уцелевших неровные и рваные.
— Но ведь на них имеются тексты, — с интересом промолвила Дайна, также опершись локтями на стол и положив подбородок на руки. — Некоторые из них принадлежат к известным источникам, вроде книг Библии. Если знаешь первоисточник, то собирать фрагменты куда легче.
— Снова верно, — охотно согласился мистер Смит. Она ошиблась насчет цвета его глаз — теперь они выглядели не голубыми, а серыми, как грозовая туча. — Вижу, мне незачем вдаваться в подробности. Вы знаете, чем занимался Хэнк Лейард до середины пятидесятых годов. Эта работа вполне ему подходила — у него было скудное воображение, но точный логический ум и отличная память. Говорили, что он знает о внешнем облике этих маленьких клочков больше, чем кто-либо еще. Он мог взять новый фрагмент и сразу же поместить его в нужное место.
— А что произошло в середине пятидесятых?
— Я не знаю всех деталей. Что-то, связанное с девушкой, работавшей в музее. Хэнк потерял работу и жену — она развелась с ним. Не знаю, насколько это правда, да это и не так уж важно. Главное то, что Хэнк был сломлен. Думаю, у него вообще характер был слабоват, а этот удар оказался слишком тяжелым; он не мог продолжать работу: Хэнк, как говорят наши британские друзья, перенял образ жизни туземцев — отправился в пустыню жить с бедуинами. А так как большая часть его профессиональной деятельности была связана со свитками, у него появилась странная навязчивая идея. Он был убежден, что можно отыскать и другие свитки...