Свобода и любовь
Шрифт:
Эмилия укусила нижнюю, пухлую губу и подскочила, возмущённо воскликнув:
– Мистер Нортон! Да как Вы смеете. Я… Нас с ним не связывали подобные отношения. Это не возможно, я любила своего мужа, а он любил свою семью больше жизни и хотел защитить родину для них!
Джон внимательно посмотрел на Эмилию.
– Я вижу, что вы честны со мной…
Эмилия встала перед ним на колени и умоляюще перед собой прижала ладони друг к другу.
– Мистер Нортон, помогите нам, пожалуйста! Все ваше, только скажите что хотите.
Джон молчал. Тогда миледи распустила свои прекрасные волосы.
– Вам деньги вижу не нужны. Если хотите, я буду принадлежать Вам!
Джон схватил ее за плечи и одним движением
– Я с женщинами, тем более с леди, так не обращаюсь! Ужасно, всё ужасно!
Проведя нервно рукой по прядям своих волос и несколько ослабив галстук, мистер Нортон заявил, что согласен им помочь и готов предложить свой план по спасению пленника. Несколько часов заговорщики обсуждали план побега из подземелья в крепостной башне. Неидеальный план Джона все-таки был принят, правда с некоторыми корректировками, времени на составление другого у них совсем не оставалось.
Поскольку все необходимое для его осуществления у них было, то заговорщики решили не откладывать дела на завтра и осуществить его сразу, ведь как только приедет генерал, которого ждали со дня на день пленника ждала казнь, да и состояние здоровья его точно оставляло желать лучшего, о чем они безусловно догадывались.
Как только стемнело, Нортон сменил европейскую одежду на индийские узкие штаны с рубахой и спрятал свои светлые волосы под тюрбан, тем самым изменив внешность на сколько это было возможно. Затем, хорошо вооружившись, Вазу, Мангала и Джон исчезли в ночи, крадясь, но спеша. Эмилии ничего не оставалось, как мучаться в ожидании дома, как она не рвалась участвовать в этом опасном деле. Обняв свою дочку, Дженни, и приемного сына, Кумара, Эмилия пожелала им спокойной ночи, в этот раз особенно нежным голосом. Судьба всех зависит от того, как сложится эта ночь. Мангала на время забыл свою ненависть ко всему английскому и общался с Джоном, немного картавя, но кратко и четко излагая мысли. Спешившись, они тихо повели послушных лошадей рядом и запрятали их в тени неподалеку строящегося дома. Подходя к башне по темному переулку, они спрятались за большим стволом баньяна, расположенного в ста метрах от нее. Вазу, как уже повелось, оставили караулить, чтобы внезапное случае опасности. Но небольшая площадь перед башней не была ярко освещена, до решетки, которая разделяла узников от свободы, доходил лишь лунный свет до отблесков фонарей, расположенных вдоль стен крепости. На улице было тихо и спокойно, но это было обманчиво, так как форт серьезно охраняли и если казалось, что нет охраны, это не значило, что ее нет, а лишь то, что ее не видно. В случае чрезвычайной ситуации вооруженные солдаты толпой прибегут в течение нескольких минут. Мангала и Нортон, пользуясь навыками, один военными, другой охотничьими, проскользнули к стене башни, подложили небольшой свёрток с порохом рядом с решеткой и подожгли фитиль, отошли на несколько метров и припали к земле. Раздался взрыв, яркая вспышка и когда они вскочили, то увидели, что в башенной стене за зиял разлом, в который змеёй, проскочил Мангала. Джон остался снаружи, ожидая индийца. Вазу также отреагировал быстро, заметив, что на шум бежит группа британцев и наемников, парнишка увидел телегу с сеном, сумел поджечь ее и направить так, чтобы она покатилась вниз по улице, отвлекая внимание от башни.
Мангала, скользнув в темноту пролома, оказался в небольшой камере, обсыпанной разломанными камнями, упавшими на что-то мокрое, скользкое и когда эти брызги расплескалась по сторонам, вонь, скопившаяся за годы в этой вязкой помойной жиже, наполнила воздух. Это зловоние раздирало ноздри Мангале своей вонючей резкостью. Услышав тихий стон, доносившийся из угла, отодвинув камень, Мангала увидел человека, подойдя ближе к которому он поспешил, и глядя в обросшее, перепачканное грязью, кровью лицо, он узнал своего друга, напарника, господина. Это был Раджа. Его рука была прикована цепью к стене, но по счастливому стечению обстоятельств, камень вылетел из стены и разбился на небольшие кусочки, высвободив узника от башни и ускорив освобождение. Мангала с лёгкостью подхватил его, и вместе с цепью передал в разлом Нортону, который так же легко, как пушинку, вытащил исхудавшего и находившегося почти в бессознательном состоянии туземца и повалив на себя потащил к спрятанным лошадям. Две секунды и сикх выскочил на верх, свистнул Вазу, и они бросились следом к Джону. Несколько солдат догнали их. Один, длинный и худой, как жердь, был в синем жилете, двое других, напротив, были невысокими в новеньких мундирах, остальные были тертыми опытными воинами и отлично вооружены. Мангала, ударом ноги, раскидал двоих, затем, выхватив наточенный метательный диск, чакру, он кинул его в третьего, в синем жилете, саблей ранил поднявшегося противника, чей новенький мундир обагрился кровью владельца и подхватил Раджу с другой стороны. Вазу, налегке добежав до лошадей, вывел их навстречу. Торопливо взобравшись на них, смельчаки галопом ускакали от пеших преследователей. Вазу ехал с Нортоном, а Мангала крепко придерживал спасённого пленника. Шум усиливался, военные стали собираться по тревоге, это было ожидаемо, надо было спешить изо всех сил, скоро на улицах будет светло как днём
Стук копыт в темноте, шорох, затем Джон и Мангала внесли индийца в дом. Перед отважным Вазу стояла задача избавиться от лошадей и вернуться незамеченным, с чем он отлично справился, бросив их в паре кварталов и тихонько, как мышка вернулся.
Глава 5. Неожиданный поворот
Джон и Мангала внесли индийца в холл и положили на быстро разложенный на полу суетящейся Амалой плед. Вид Раджи привел женщин в ужас. Эмилия заперла дверь черного входа, и они помогли мужчинам занести его на второй этаж, в заранее приготовленные покои и положили на разобранную постель. Внизу следовало быстренько убраться, чтобы замести все следы на случай обхода домов, и Эмилия проследила, чтобы служанка ничего не пропустила и вернулась, принеся теплый куриный бульон. В комнате царил полумрак, свечи горели. Рядом с изголовьем кровати, на которой лежал бывший узник тюремной башни, стоял небольшой столик из ротанга, на котором лежала сумка с медицинским оборудованием, лекарства, все, что хозяйка дома смогла заранее приготовить. Мангала осматривал раны, Амала протирала влажной тряпкой, в том время как Нортон, приложив нюхательную соль к носу лежащего без сознания, приподнял ему голову. Раджа стал приходить в себя и полу открыл веки и застонал.
– Он жив! – Воскликнула пожилая индианка, Мангала привычно прижал руки к груди. В дверь просунулась голова Вазу, и Эмилия приглашающе махнула рукой. Раздавшиеся тихие шаги сообщили о том, что Ханна ушла в детскую, а Энн, как и было условлено, дежурила внизу, на кухне. Довольствуясь скромным, леди давно держала рядом только доверенных людей и под предлогом вдовства вела крайне замкнутый образ жизни.
– Ничего серьезного, – тихо произнес Джон, повернувшись к Эмилии, – попробуйте покормить, он исхудал, весь в синяках и ссадинах, но для мужчины это все ерунда, он поправиться.
Эмилия перекрестилась и, присев рядом на край кровати, влила ему пару ложек теплого бульона.
– Тебе надо покушать, – и добавила что-то на хинди, услышав это, Раджа, поняв, закрыл и открыл глаза.
– Все, пока хватит, надо забинтовать грудную клетку, где срезана кожа, это повреждения от подрыва башни. Леди, мы сделали все возможное.
– Я понимаю, спасибо.
Эмилия кивнула и отставив бульон, привстал, давая возможность Мангале и Джону сделать это. Раздался металлический лязг.
– А что делать с цепью?
– Надо что-то придумать, эти инструменты не помогут, мы же не будем отпиливать ему руку, а металл ими долго пилить. Услышав про отпиливать руку, Эмилия вскрикнула. Нортон опустил Раджу на подушки:
– Амала, вам с леди надо срочно найти инструменты внизу, может быть на кухне найдете что-то подходящее.
Амала подхватила остывший бульон и понимающе вышла за дверь. Эмилия медлила. Джон, чтобы поскорее выдворить ее из покоев, где она только мешала, приобняв за талию, довел до коридора, – Эмилия, дорогая, дальше мы сами, – и, подмигнув правым глазом, закрыл дверь, ухмыльнулся подумав, что ей и правда очень шло быть сердитой.
Амала, обратила внимание на обыгранную ситуацию и посмотрев на покрасневшую от такой наглости изумлённую хозяйку, с улыбкой пройдя по коридору, спустилась вниз по лестнице. Эмилия спустилась следом, но зашла в темный кабинет, куда едва проникал свет от пары свечей, освещающих холл, достала бокал, налила в него вина, поставила на стол, потом вспомнила, что нужно проверить следы и прошлась до задней двери и на кухню:
– Энн, Амала! Все в порядке, чисто. Посмотрите, чем можно раскусить металл.
Вернувшись в кабинет, она достала второй бокал и опять налила в него вина и отпив, поставила на стол, удивившись, найдя там предыдущий. Она поняла, что вымотана, но было не время отдыхать – Амала позвала её, – Миледи! – и Эмилия, выйдя на свет, увидела в ее руках большой напильник.
– Это то, что надо! Я отнесу. Сделай нам кофе, может, еще свежую выпечку к раннему завтраку.
– Да, госпожа.
Индианка ретировалась стряпать на кухню, к Энн. Надо сказать, что кухня была отменно устроена и содержалась в чистоте и леди Лоуренс частенько удосуживалась принимать активное участие в приготовлении пищи, тем более что прислуги было мало, а баловать себя и детей очень хотелось, кто не любит вкусно поесть! Белые стены и деревянная мебель, шкафчики, столешницы, металлическая и деревянная кухонная утварь, щедро разбавленная красивой фаянсовой и фарфоровой посудой, но сейчас Эмилии было не до этого, вздохнув, она отнесла напильник наверх и протянула Нортону.