Свобода и Магия
Шрифт:
— Это безусловно ошибка, — осторожно произнёс фон Притвиц, пытаясь смахнуть капли кофе со своих брюк, — Но фрау, сейчас мы можем иметь дело только с тем, что произошло.
— К тебе у меня меньше всего вопросов, — снова выдохнула та, — Но скажи, почему мы только и делаем, что сидим сложа руки, а наши противники действуют? Притом безнаказанно.
— Потому что мы не ожидали, что противников будет столько, — он аккуратно взял свою чашку с кофе и сделал глоток.
— Ладно, — ещё раз выдохнула Августа, уже больше успокоившись, — Что мы имеем сейчас? — она посмотрела на попытавшегося что-то
— Как всегда, есть хорошие и плохие новости, — прознёс Виктор и поставил свою опустевшую чашку на столик.
— У нас есть хорошие новости? — искренне удивилась фрау Канцлер.
— Мы нашли Ганса и узнали, кто это, — пояснил Шваниц, поправив очки.
— Да, он вместе с неким Иржи пытались прорваться сквозь заслон твоих русских на территорию некоего турка, — ворчливо заметила та, отошла от столика, обошла свой массивный рабочий стол и уселась в кресло, — Правда, формально, это не ты их нашёл.
— Я не говорю, что я их нашёл, — кивнул мужчина в очках, — Однако я успел навести справки, кто такой этот Ганс Шрёдер и Иржи Новак, — он посмотрел на Рихарда, лицо которого начало покрываться пунцовыми пятнами.
— Продолжай, — Августа поставила локти на стол, сложив пальцы домиком.
— Ганс Шрёдер родился в Потсдаме в 1988 году в семье цауберов, последний поздний ребёнок в семье. До одиннадцати лет проходил хорошее домашнее обучение, однако в 1999 году его родители скоропостижно скончались от неизвестной болезни. Его старший брат Гарольд в то время проходил уже службу на юге Европы в нашем экспедиционном корпусе, его старшая сестра Ева училась в Академии Шармбатон, и по тем данным, что мне удалось найти, на обучение Ганса в итоге никуда не отдали, однако же я не могу полностью утверждать этого, этот юноша словно бы теряется из виду на долгое время, — Виктор поправил очки, — К сожалению, времени было мало, потому я смог обнаружить лишь его след в 2015 году на первом сборе Кружка Изучения Прусского Единства.
— В списке задержанных, как я понимаю? — спросила Канцлер, заинтересованно.
— Да, всё верно, однако, как я понимаю, он был отпущен, — Шваниц бросил взгляд на Мольтке, — Как я понимаю, Рихард, это было при твоём предшественнике?
— Да, я тогда работал в поле, вёл это дело, но такую фамилию не помню, — сдавленно ответил тот.
— Через четыре года некто профессор Густав Хайм, известная личность, выступавшая за изучение традиционного искусства прусской некромантии, выделил его в качестве одного из своих личных учеников, — Виктор внимательно следил за реакцией фон Вальдбург, но та была бесстрастной, — Эта фамилия уже должна быть знакома присутствующим, это нацистский призрак, который, по-слухам, либо сам служил в нацистских лагерях смерти, либо потомок тех, кто избежал возмездия. Опять же по-слухам, эта личность ныне является лидером восстановленной Аненербе на территории Европы.
— Аненербе не восстановлена, — подал голос Мольтке.
— Это не точно, — парировал Шваниц, — Про нынешних цауберов, входящих в эту организацию лично мне ничего не известно, но как я понимаю, присутствующим тоже.
— Это призрак древнего зла, — сказал Якоб, отпив свой кофе.
— Патетично, но верно, —
— Мы проверяли это сборище, всё так, — отозвался всё ещё сдавленно Рихард.
— А второй? — спросила Августа, внимательно смотря на бывшего сотрудника Штази.
— А Иржи Новак родился в 1987 году в Праге в семьей кайнцауберов, закончил Дурмстранг, — тот снял очки, вытащил платок из кармана и начал их протирать, — Но здесь я сумел найти лишь упоминание, что он в прошлом году в Праге собирал кружок изучения големостроения. Казалось бы, никак не относится к нашему вопросу, но на том сборище звучали тексты уже упомянутого профессора Хайма. Это слишком притянуто, но могу предположить, что именно это объединяет Ганса и Иржи. — он закончил протирать очки и снова надел их.
— И это ты назвал хорошими новостями? — саркастично заметила Канцлер.
— Это хотя бы что-то, — ответил Виктор.
— И дай угадаю, какая новость плохая? — на лице женщины появилась очень нехорошая улыбка.
— После того, как они были доставлены с ранениями в Дрезден-Фридрихштадт Центрум, на эту больницу было совершено нападение неизвестных нам волшебников, — ответил Якоб, — Случился пожар. Среди магловского персонала и пациентов имеются жертвы. А оба доставленных туда волшебника пропали в пожаре.
— На маглов мне плевать, но мне с трудом удалось договориться с магловскими властями, чтобы те заткнули рот их журналистам. Я слишком хорошо помню, какая шумиха поднялась после событий в Британии, — раздражённо ответила Августа и откинулась на спинку кресла, — Рихард, я верно понимаю, что Шрёдер и Новак выкрали мальчиков Мирбахов и пытались провезти их этому турку, как там его?
— Мустафа Озтюрк, — ответил Рихард, всё ещё бледный и с пунцовыми пятнами на лице, но уже чуть более спокойный.
— Кто это вообще такой, тебе известно? — немка говорила уже устало.
— Это один из крупнейших контрабандистов и торговцев редкостями в Германии и в целом в Центральной Европе, — отозвался глава Мракоборцев, — Работает, как с маглами, так и с волшебниками. Редкие животные, в том числе магические. Артефакты, музейные ценности, но он не был замечен в общении с неонацистами, — он опять потянул себя за ворот.
— Позволь спросить, а почему он до сих пор на свободе? — Августа подняла указательный палец вверх, — И ни слова о чрезвычайных полномочиях.
— На него у нас только слухи, свидетелей нет, — развёл руками Мольтке.
— Виктор, а скажи, пожалуйста, а у вас также все работали? — устало-саркастично протянула немка.
— Да, именно поэтому Берлинская стена пала, — также саркастично ответил тот. Якоб усмехнулся в усы. Рихард решил промолчать.
— Рихард фон Мольтке, — Августа потёрла глаза, — Ты должен вытащить этого турка из его убежища и допросить. В застенки ты бросать людей умеешь, вот тебе карт-бланш, действуй.
— Будет исполнено, фрау Канцлер, — выпалил глава мракоборцев.