Свобода в подарок
Шрифт:
— Испугалась? — спросил, зарываясь в ее волосы.
— Нет, — соврала она.
— Испугалась, — проворил тихо, куснув за плечо.
— Ну, может чуть-чуть… — ей хотелось ежиться и тереться об него, выпрашивая ласку.
— Никогда не бойся меня, — проговорил и пододвинул ближе свою тарелку.
А потом стал кормить ее как ребенка. Хотела воспротивиться, он шикнул:
— Ты должна научиться доверять мне.
Даша удивленно приподняла бровь. Он поднес вилку к ее губам и сказал:
— Закрой
Ей стало смешно, глупости какие. Но Глеб, похоже, свое пожелание глупостью не считал, потому что с серьезным видом ждал, пока она не подчинится. Дурдом.
Закрыла.
— Открой рот, — шепот у самого уха.
Кожа мгновенно покрылась мурашками. Рот сам собой послушно открылся. За что и была вознаграждена кусочком яичницы и поцелуем. Вышло ужасно эротично. В итоге, Даша даже и не заметила, как съела всю Глебову порцию. И только под конец, когда он шепнул ей:
— Умница, можешь открывать глаза, — поняла, сколько съела.
— А… я же лопну! — взвизгнула.
— Не лопнешь, — спокойно проговорил рабовладелец, принимаясь за ее порцию.
— Глеб, но тебе же этого мало будет, — забеспокоилась она.
— Достаточно, — ровным тоном ответил тот. — А тебе нужно хорошо подкрепиться.
— Я, — сказала она, указав на него пальцем. — Растолстею.
— Нет. Потому что с сегодняшнего дня мы займемся твоей физической подготовкой.
Даша застыла с открытым ртом.
И заставит же. Она нисколько не сомневалась в этом.
Боже, куда она попала?!
Однако странный поздний завтрак, он же ранний обед закончился. Чаю он ей не дал, заставил выпить сок. И ворчания ее будто слышал.
Потом Глеб ушел наверх, оставив Дашу прибираться в кухне. Что ж, наводить чистоту в такой кухне одно удовольствие. И вдруг… прямо как озарение. А где живность?
Она крикнув снизу:
— Глеб, где Марта и Брут? Их что-то не видно.
— В саду, — услышала и успокоилась.
Глеб был чем-то занят наверху и все не спускался. Даша закончила прибираться, подумала, чего бы еще такое поделать, телевизор включать не хотелось. Села на подоконник и тихонько запела, глядя в сад.
Телефон, стоявший в дальнем углу большой столешницы, зазвонил внезапно. Она даже подпрыгнула, хотя зуммер был совсем тихий. Сначала не хотела отвечать, пусть себе звонит. Но отбиваться на том конце, по-видимому, не собирались, потому что гудки шли и шли. А Глеб не появлялся. Даша подняла трубку, проговорила:
— Да, слушаю.
А в ответ тишина.
Она несколько раз спросила, кто это и что передать Глебу, но оттуда слышалось только молчание. И сдавленное дыхание. Внезапно в кухне возник Глеб. Замер настороженно на пороге.
— Кто?
— Не знаю, Глеб, там молчат.
Глеб резко помрачнел, мгновенно оказываясь рядом. Даша протянула ему трубку, но на том конце успели отбиться.
—
Он не ответил, отошел, повернувшись спиной. Стало как-то тревожно.
— Ничего не случилось, — негромко проговорил Глеб, потом добавил, не оборачиваясь. — Пошли.
Только по его виду ей было понятно, что звонок этот был не просто так.
глава 7
Сегодняшний сеанс позирования оказался для Даши еще труднее. Если в прошлый раз Глеб устраивал ее на довольно больших по плоскости опорах, то в этот раз опоры сменились тонкими стальными подставками с кожаными подушечками на концах. Таки е ей приходилось видеть на выступлениях цирковых эквилибристов. Размещал он ее долго, терпеливо дожидаясь, пока она устроится на этих подставках удобнее, а потом опять фиксировал.
А после того, как зафиксировал, начал рисовать. Что он там рисовал, Даше видно не было, только слышно шорох угля по бумаге. Держать свое тело было довольно утомительно. Да еще и он требовательным голосом заставлял подтянуться, стоило ей расслабиться и немного провиснуть. Но больше всего досаждало, что приходится лежать лицом вниз.
Стало даже немного тоскливо.
— Глеб, — заныла она. — Я совсем ничего не вижу.
— А что ты хотела бы видеть? — спросил он спустя короткое время, в течение которого слышался звук черкающего по бумаге угля.
— Тебя, — ответила она, подумав.
— Меня? — голос потеплел. — Потерпи еще минуту. Я сейчас закончу.
— Мммм, — тихонько простонала она.
— Сейчас.
Даша услышала шелест листов, понимая, что он отложил в сторону эскизы. А потом Глеб аккуратно снял ее, бережно отнес в кресло. Уселся, посадив ее на колени, совсем как ребенка, успокаивал:
— Ну вот и все. Умница. Устала, девочка.
Она и впрямь устала, но он был так заботлив, так нежно ее поглаживал, разминая затекшие мышцы, что Даша даже не возмущалась. Ей снова было в его объятиях хорошо и покойно. Она закрыла глаза и… кажется, задремала.
* * *
Доверчивость ребенка, живая непосредственность, любознательность маленького шустрого зверька. И непреодолимая привлекательность юной, целомудренной женщины. Глеб не отрываясь смотрел на спящее сокровище в своих руках. Ради того, чтобы сохранить эти хрупкие отношения, он готов переступать через свое я.
Девочка ворвалась в его жизнь, ломая стереотипы, перекраивая под себя, и даже не поняла этого. Она имеет над ним колоссальную власть. В ее беззащитной доверчивости скрыта великая сила, делающая из него покорного раба. Хорошо, что она не осознает этого, иначе превратила бы его жизнь в кошмар.