Свобода
Шрифт:
«Лучше быть всегда одной. Так? Всё когда-нибудь умирает. А если не приближать всех к себе, то и смотреть бесконечные смерти будет не так больно. Я же не плачу, если солдат наступает на игрушку соседского мальчишки, я плачу, если солдат рвёт в клочья мою любимую куклу, — приняла решение девушка. — Вот именно — любимую. Не надо больше любить, и не придется больше страдать. Надо только навсегда похоронить в себе все чувства кому бы то ни было. Так будет намного легче действовать и мстить. И начать надо… с Ривая».
По щеке Лианы скатилась слеза. Девушка теперь была даже благодарна Эрвину за свое заточение, ведь так она ни к кому не приблизится, не испытает снова ту душераздирающую
«Так будет лучше для всех! Я вступлю в Легион разведки и уничтожу гигантов. Хотя бы попробую сделать это. Если стану большой шишкой, то непременно освобожу людей подземелий! Дети не должны расти, не видев света. Каждого, кто встанет на моём пути, будь то гигант или очередной солдат, я заставлю испытать все мучения и страхи, которые испытывали люди все эти годы, которые терзали меня! — мысленно кричала девочка. — И никто меня не остановит! Клянусь!»
Карандаш, который она держала всё это время в руках, треснул. Лиана медленно встала с кровати. Глаза, где прежде полыхал цветок чувств, превратились в холодные сине-прозрачные льдинки. Губы до посинения сжаты в плотную, как ниточку, линию. Брови сомкнуты на переносице. На лбу появились задумчивые складки. А руки, твердо сжатые в кулаки, опущены вдоль бедер. Остатки от карандаша выпали из расслабившихся ладоней. Тело не дрожало, как прежде. В нём появился стержень.
— Лиана, я отправляюсь на разведку, — начал вошедший в комнату Эрвин, но неожиданно оборвался. Что-то явно изменилось. Он заглянул сестре в лицо — оно больше не было таким каменным и бледным, как секунду назад. Сейчас оно было немного озабоченным и расстроенным.
— Хорошо, — как-то вяло отозвалась Лиана, что никак не сочеталось с обычной озорной Лианой. Обычно девочка всегда рвалась на разведку вместе с братом, не желая оставаться в стенах. Но не теперь.
— Что-то случилось?
— Нет-нет, все нормально, — ответила Лиана, — я…
— Ты можешь доверять мне, — перебил ее Эрвин.
— Да, я знаю, но не стоит, — закончила девочка и опустилась на кровать, как всегда отвернувшись от брата. Эрвин опустил голову.
— Прости, возможно, я слишком строг, но…
— Не надо, Эрвин, я знаю, — холодно ответила Лиана. — Тебе надо идти, — напомнила ему сестра.
Командир разведотряда хотел что-то сказать, но передумал, хотя — нет…
— Мы обязательно поговорим. Только дождись меня. Прошу! — и Эрвин вышел.
Ему никогда не понять мыслей этой девчонки. Умеет она все запутать и сделать из мухи слона! Он, конечно, и сам понимает, насколько ценны свобода и человеческая жизнь, какая бы она там ни была, но он никогда, наверно, не сможет понять, как это все может оценить сполна маленькая девочка! А все потому, что он её совсем не знал. Не знал её переживаний, надежд и желаний, опираясь только на внешний облик. Но чем сильнее он хотел добраться до её души, тем непонятнее для него становится сестра. Именно поэтому все выходки Лианы для него всегда удивительны и загадочны. Он так и не понял, зачем она спасла Ривая и его друзей. Ведь днём позже она ненавидела всех людей, живущих в подземельях. Ненавидела их образ жизни, их выходки, их безразличные и точные убийства. А на следующий день она, зная, кто они такие, спасает их жизнь ценой своей.
В тот день из подземелья удалось выбраться только Эрвину, Лиане и преступникам. Остальные погибли — гиганты разорвали их в клочья на глазах командира. Ему всегда приходилось выбирать, решать кто умрёт, а кто
— До встречи, Лиана, — попрощался Эрвин. Он прекрасно понимал, что однажды он не вернется с разведки, но все ещё верил, что сможет вновь увидеть лицо своей сестры, единственного дорогого ему человека, оставшемуся в живых.
— До встречи, — тихо прошептала Лиана, но брат её услышал и улыбнулся.
Но как только дверь за Эрвином закрылась, девочка подбежала к окну.
— Поехали!
====== Жизнь взаймы ======
Лиана как всегда выпрыгнула в окно. Её стремление нельзя было сломить. Ей нужно было доказать Эрвину, что она может сражаться, что может вступить в Легион разведки, что попытается помочь детям и обездоленным, что сможет сделать этот мир чуточку лучше! Конечно, в двенадцать лет это сделать никому не по силам, но… Она верила, что если сильно захотеть и идти к намеченной цели, то всё обязательно получится. Она изменит одного человека, тот изменит второго, третьего, четвёртого. Всё взаимосвязано.
Девушка довольно быстро добралась до конюшни. Несколько солдат вполголоса переговаривались друг с другом.
— Ну как, Стив, страшно в первый раз?
Второй парень нервно засмеялся. Его смех был больше похож на истерику, нежели на истинное веселье. Неожиданно этот смех оборвался.
— Знаешь, у меня мать-инвалид, совсем пожилая и совершенно одна. Ждёт хоть какой-нибудь весточки, а у меня всё времени нет. Если я… — его голос оборвался. — Если… Если хоть что-нибудь со мной случится, пожалуйста, навещай мою старушку хоть иногда и… не говори о том, что я… Ну, в общем, она этого не переживёт.
Парень резко вскочил на своего коня и вылетел из конюшни.
— Глупый Стив, ты не умрёшь, — усмехнулся старый солдат и, оседлав кобылу, направился из конюшни.
Несколько минут девочка молча переваривала услышанное. «Так вот как люди настраиваются на сражение! Многие могут не вернуться», — эта мысль глубоко въелась ей в голову. — «У каждого есть свои семьи. Каждого кто-то ждёт. Каждый за что-то сражается. Такие солдаты очень сильные. Наверное, даже те двое под окном имели сердца и многих потеряли, поэтому так подозрительно отнеслись к Риваю. Как же они могли доверить прикрывать свои спины и спины своих родных и близких каким-то преступникам, которые и сами могли ударить в эту самую спину?» Лиана начала понимать это только сейчас, а потом вдруг осознала, что эти двое и есть те солдаты, и они вовсе не трусы. Девушка не видела их лиц, но голоса… По голосам она поняла всё.
Девочка всхлипнула. Грустно было осознавать, что кто-то мог не вернуться. «Так, чего это я?» — отругала себя Лиана и, вытерев слёзы, начала подыскивать себе коня. Впервые она оседлала лошадь, когда была ещё совсем маленькой. Именно отец научил её этому, пока был главой… А потом… а потом всё резко изменилось.
Смотря из стороны в сторону, девушка пыталась найти хоть какое-то средство передвижения. Минут пять назад здесь был десяток лошадей, но пока она прислушивалась к разговорам, все уже оседлали коней и ждали приказа Эрвина. До слуха Лианы донеслось ржание с соседней конюшни. Девочка тут же выбежала и направилась в сторону звука. Это был черный конь, с гладкой, переливающейся, как волны на солнце, шерстью. Его шелковистую гриву трепал теплый приятный ветерок. Лиана медленно подошла к прекрасному животному и погладила его по морде. Тот приятно уткнулся ей носом в плечо. Девочка засмеялась.