Свобода
Шрифт:
— Зачем тебе туда ехать?
— Придется сказать речь. Поблагодарить их от лица треста.
— Но ты уже получил Общеамериканский птичий заповедник. Почему бы просто не забить на них?
— Потому что у Лалиты есть новый большой проект, который касается проблемы перенаселения, и нужно сохранять хорошие отношения с боссом. Мы ведь собираемся потратить его деньги.
— У меня такое ощущение, что лучше тебе оттуда свалить, — сказал Джоуи.
Он явно не испытывал энтузиазма, и Уолтер возненавидел себя за то, что предстает перед сыном таким слабым и жалким. Словно желая еще усугубить это ощущение, он спросил,
— Я с ней говорил, — ответил тот, не вынимая рук из карманов и не отрывая глаз от пола. — Она на тебя злится.
— Я отправил ей штук двадцать сообщений!
— Можешь не стараться. Сомневаюсь, что она их прослушивает. В любом случае люди не слушают все сообщения подряд — просто смотрят, кто звонил.
— Ты сказал Джессике, что у этой истории две стороны?
Джоуи пожал плечами:
— Не знаю… их действительно две?
— Да! Твоя мать дурно поступила со мной. Мне очень больно!
— Честно говоря, я не то чтобы хочу подробностей, — признался Джоуи. — Она уже все рассказала. И мне неохота думать, на чьей я стороне.
— Когда ты с ней говорил?
— На прошлой неделе.
Значит, Джоуи знал, что именно сделал Ричард — чт о Уолтер позволил сделать своему лучшему другу, рок-звезде. Теперь он окончательно пал в глазах сына.
— Я хочу выпить пива, — сказал он. — Раз уж у меня день рождения.
— Можно нам с Конни тоже пива?
— Конечно. Потому-то мы вас и пригласили пораньше. Впрочем, Конни и в ресторане может пить что захочет. Ей ведь двадцать один?
— Да.
— Я не настаиваю, просто хочу знать: ты сказал маме, что женился?
— Папа, я об этом думаю. — Джоуи явно напрягся. — И позволь уж мне решать самому, ладно?
Уолтеру всегда нравилась Конни (ему даже втайне нравилась ее мать, которая с ним флиртовала). На девушке были туфли на чудовищно высокой шпильке, глаза густо накрашены ради праздника; Конни была еще в том возрасте, когда стараются выглядеть намного старше. В ресторане он с бьющимся сердцем наблюдал за тем, как трогательно внимателен к ней Джоуи — он читал вместе с ней меню и помогал выбрать блюда. Конни отказалась от коктейля и попросила колы — потому что Джоуи еще не имел права пить спиртное. Они молчаливо доверяли друг другу, и Уолтер вспомнил себя и Патти в те времена, когда они были совсем молоды и объединились против всего мира. Его глаза затуманились при виде их обручальных колец. Лалита, которой было неловко, явно старалась отстраниться от молодых людей и примкнуть к человеку вдвое старше — она заказала мартини и попыталась заполнить тишину разговором о «Свободном пространстве» и кризисе перенаселения. Джоуи и Конни выслушали ее речь с безукоризненной вежливостью, как и всякая пара, для которой не существует ничего на свете, кроме собственной любви. Хотя Лалита избегала обращаться к Уолтеру, тот не сомневался, что Джоуи знает: эта девушка — не просто его помощница. Попивая третье пиво за вечер, Уолтер все сильнее стыдился своих поступков и был благодарен Джоуи за равнодушие. Ничто в течение многих лет не раздражало его в сыне сильнее, чем равнодушие, а сейчас он испытывал благодарность. Джоуи победил в этой войне, и отец радовался.
— Значит, Ричард все еще с вами работает? — спросил Джоуи.
— Э… да, — ответила
Джоуи задумался, стараясь не смотреть на Уолтера.
— Мы должны туда поехать, — сказала Конни. — Нам ведь можно? — обратилась она к Уолтеру.
— Конечно, — ответил он, натянуто улыбаясь. — Будет весело.
— Мне очень нравятся White stripes, — радостно заявила Конни.
— А мне нравишься ты, — сказал Уолтер. — Я очень рад, что теперь ты — часть нашей семьи. Хорошо, что сегодня вы здесь.
— Я тоже рада.
Джоуи, кажется, не возражал против их сентиментального разговора, но его мысли явно где-то витали. Возможно, он думал о Ричарде, о своей матери, о семейной беде, которая разворачивалась перед ним.
— Я не могу, — сказал Уолтер Лалите, когда они вдвоем вернулись домой. — Я больше не потерплю, что эта сволочь участвует в проекте.
— Мы уже это обсуждали, — заметила Лалита, торопливо шагая на кухню. — И решили.
— Нужно подумать еще раз.
— Нет, не нужно. Ты видел, как обрадовалась Конни, когда я упомянула White stripes? Кто, кроме Ричарда, сумеет договориться с такими звездами? Мы приняли решение, хорошее решение, и я больше не хочу слышать о том, как ты ревнуешь к человеку, с которым спала твоя жена. Я устала, много выпила, и сейчас мне лучше лечь.
— Он был моим лучшим другом, — пробормотал Уолтер.
— Меня это не интересует. Правда, Уолтер. Да, для тебя я очень молода, но я ведь старше твоих детей, мне почти двадцать восемь. Да, было ошибкой влюбляться в тебя. Ты понимал, что не готов, но теперь мы любим друг друга, а ты по-прежнему думаешь только о ней.
— Я все время думаю о тебе. Ты мне нужна.
— Ты спишь со мной, потому что я тебя хочу и ты можешь меня удовлетворить. Но во всем остальном мир по-прежнему вращается вокруг твоей жены. Решительно не понимаю, что в ней такого особенного. Она всю свою жизнь причиняла проблемы окружающим. Сейчас мне нужен небольшой перерыв, я хочу поспать. Поэтому давай сегодня ты будешь спать у себя. Заодно подумай о том, чего ты хочешь.
— Что я такого сказал? — взмолился Уолтер. — Я-то думал, мы отлично провели день.
— Я устала. Вечер был трудный. Увидимся утром.
Они разошлись по комнатам не поцеловавшись. На телефоне Уолтер обнаружил сообщение от Джессики — она звонила именно тогда, когда он сидел в ресторане, чтобы поздравить отца с днем рождения. «Прости, что не отвечала. Я была очень занята и не знала, что сказать. Но сегодня я о тебе думала. Надеюсь, ты хорошо провел день. Может быть, однажды мы встретимся и поговорим, хотя и не знаю, когда у меня появится такая возможность».
Все.
В течение недели Уолтер спал один, и это было облегчение — находиться в комнате, по-прежнему наполненной одеждой Патти, ее книгами и фотографиями, чтобы укрепиться духом. Днем было много работы — создать организации по землеустройству в Колумбии и Западной Вирджинии, начать контрнаступление против СМИ, найти новых спонсоров… Уолтер и сам подумывал о том, чтобы сделать перерыв и некоторое время не заниматься сексом с Лалитой, но их постоянная близость в течение дня лишала его такой возможности — они нуждались в контакте. Впрочем, спать Уолтер уходил к себе.