Свободная любовь
Шрифт:
Как всегда, Дори заговорила первой:
— Я толстею.
Скотт прищелкнул языком.
—Я не собирался обсуждать это.
Она в шутку стукнула его кулаком в грудь.
— Я серьезно. Пока это незаметно, и я не думаю, что набрала лишние килограммы, но я была вынуждена купить платье без талии, потому что все платья, которые я примеряла, были слишком тесные.
Она замолчала, надеясь, что он скажет что-нибудь в ответ, пошутит, поддразнит ее по поводу того, что она толстеет. Казалось, Скотта устраивала тишина. Она осторожно заметила:
— Когда тело начинает
Скотт откашлялся, как будто у него запершило в горле, но по-прежнему ничего не сказал.
— У меня появилось желание рассказывать о себе другим, — призналась Дори. — Как вчера вечером, в гостях.
— Я видел тебя с Эми. Я заметил, что тебе хотелось поговорить о детях. — Он закрыл рукой глаза. Он казался таким несчастным. — Я мог прочитать твои мысли, Дори. — Он отнял руку и посмотрел ей в лицо. — Именно поэтому ты убежала и спряталась в кухне? Тебе хотелось участвовать в этих разговорах и ты не могла?
—В комнате было жарко и душно, и к тому же я была на этих дурацких каблуках. Мне нужен был глоток воды.
— Ты говорила, что хотела бы всем рассказать о том, что происходит с тобой, так же как Эми.
Дори закрыла глаза и вздохнула.
— Для тебя это действительно ужасно, правда? Ты бы обиделся, если бы я рассказала Мери Эллен Виклифф, ведь так?
— Боже, Дори, ты могла бы с тем же успехом поместить свое сообщение на первой странице газеты «Сан». Мери Эллен знает всех и вся и рассказывает всем все, что она знает. В своем магазине она продает больше сплетен, чем платьев, а классы, которые она ведет, просто расширяют ее радиовещательную базу.
— От этого не спрячешься, Скотт. Через несколько недель всем станет ясно, что я беременна. Ты что, собираешься прятать меня, а потом и нашего ребенка? Мне что, больше не приезжать в Гейнсвилл или тайком пробираться к твоей двери, чтобы мы могли провести уикенд в твоей квартире скрытно от всех? Я что, должна буду прятать ребенка после того, как он родится?
Внезапно выйдя из себя, Скотт вскочил. Запустил пальцы в волосы и заявил в сердитом отчаянии:
— Ты несправедлива, черт побери!
— Это ты несправедлив, — возразила она в ответ, приподнимаясь на локте. — Ты не можешь продолжать притворяться, что ничего не случилось. Ты не можешь относиться к такому важному существу, как ребенок, как к обузе.
— Это... — он проглотил остальную часть реплики, спрятал лицо в ладони и обреченно вздохнул. Когда он заговорил, его голос был еле слышен: — Это и смущает меня, Дори. В наши дни и в наш век мужчина должен иметь больше... быть...
— Отлично, Скотт. Просто отлично! Я думаю о том, чтобы устроить просторный дом для ребенка, и меняю всю свою жизнь так, чтобы она была наполнена безграничной ответственностью за его будущее. Мой отец заявляет мне, что, если бы женщина-адвокат вошла в его зал для заседаний незамужней и беременной, он привлек бы ее к ответственности за оскорбление суда, а ты все время носишься со своим мужским «я». Ты обрюхатил свою подружку. Теперь я вижу, как это все обременительно для тебя.
Она
— Мне ужасно жаль, что это случилось и может запятнать твою репутацию.
Скотт бросился на кровать.
— Дори...
— Не трогай меня! — Все внутри у нее кипело.
— Дори, пожалуйста...
— Выключи свет, Скотт. Вечеринка окончилась.
Прошло несколько минут, в течение которых Скотт решал, что делать. Он молча глядел на непреклонное очертание плеч Дори. Наконец, признавая свое поражение, встал, выключил свет и залез обратно под одеяло.
Он подождал, пока Дори уснула, потом придвинулся и обнял ее. Он почувствовал огромное облег чение, когда Дори во сне прижалась к нему и вздохнула.
Глава девятая
Дори разбирала накопившиеся бумаги, когда ей позвонила секретарша и спросила, может ли она поговорить с доктором Сергеем Кэролом.
— Привет, доктор Сергей Кэрол, — заявила она несколько секунд спустя. — Знаешь ли ты, как внушительно это звучит? Неудивительно, что ты не сказал: «Это брат Дори — она может сейчас поговорить?»
— Это мой менеджер говорил с твоей секретаршей, — объяснил он. — И ты не будешь такой язвой, когда узнаешь, почему я звоню.
— О'кей, старший брат, я вся внимание. Так что случилось?
— У меня мирное предложение. Поскольку ты знаешь, как неуклюже я предлагаю совсем не ту помощь, которая тебе требуется... — начал Сергей.
— Это должно быть что-то серьезное. Не говори мне, что ты купил «роллс-ройс» и отдаешь мне свой «мерседес», — перебила его Дори.
— А как насчет... Орландо?
— Орландо? Во Флориде?
— Как насчет уикенда в отеле «Пибоди»? Ты сможешь сидеть в баре и наблюдать за тем, как переваливаются утки, и воображать, как тебе придется ходить через несколько месяцев.
— Удар ниже пояса, Сергей. — Почему Скотт не мог шутить со мной так? — мелькнуло в голове. — Так в чем же все-таки дело?
— Я собираюсь на семинар по поводу нового применения лазера в хирургии. Я говорил тебе об этом. Однако я заработался и забыл забронировать место в гостинице, поэтому мне удалось получить только люкс. Вот я и подумал, что, может, ты захочешь убежать со мной на уикенд. Ты могла бы сделать свои рождественские покупки в торговом центре или в каком-нибудь другом месте. Ты сможешь освободить пятницу?
— Пятницу, то есть послезавтра?
— Боюсь, что так.
— Согласна!
— Великолепно. — Он помолчал. — Дори?
— Да?
— Мы могли бы заехать в Гейнсвилл по дороге, если Скотт свободен. Я буду спать в гостиной, а вы двое могли бы...
— Это не самая лучшая идея.
Даже молчание Сергея на другом конце провода было выражением симпатии. Дори слышала, как он вздохнул и затем сказал:
— Извини, Дори, мне очень жаль.