Свободная любовь

Феоктистова Алина Анатольевна

— Игорь, я сказала неправду. — Марго не смотрела на него. — Я целовалась с вами вовсе не из-за Артура. Мне просто хотелось этого. Еще тогда, когда мы впервые ехали в «тойоте». Я и в тот вечер обманывала вас.

— Я знаю, любимая, я же не слепой! — Игорь повернул ее к себе и обнял. — Я даже знаю, зачем вы меня обманывали.

Было так хорошо. Так неописуемо хорошо!

— Игорь, я не понимаю, что со мной происходит, — сказала Марго. — Ведь я люблю Артура. И не могу любить вас. Я знаю, что вы любите меня. Ведь любите?

— Зачем вы

спрашиваете о том, в чем совершенно уверены? — Игорь ответил вопросом на вопрос.

— Да, я люблю его. Но меня так тянет к вам. Я иногда просто не могу без вас. Ведь нельзя любить двоих. Это абсурд! — Голова Марго лежала на его груди. И девушке было так спокойно, так хорошо. Вот сейчас он все объяснит ей, как объясняет всегда.

— Двоих любить нельзя, это действительно абсурд. — Больше он ничего не сказал.

— Но почему тогда? Почему? — Марго подняла голову и заглянула ему в глаза.

— А такие вопросы, любимая, каждый решает сам, — сказал он. — Простите, что обманул ваши ожидания, но здесь помощь со стороны невозможна. — Он посмотрел на часы. — Мне пора ехать. Завтра мы продолжим наш разговор и подведем итоги. Постарайтесь встретиться с вашим мужем где-нибудь в присутственном месте. Например, в институте. Чтобы первые минуты объяснения с ним прошли при свидетелях. Тогда он сдержит вспышку эмоций и к тому времени, когда вы останетесь одни, чуточку поостынет.

— Я буду завтра на выставке моего однокурсника, — сказала Марго. — Артур обязательно придет туда. Он вбил себе в голову, что его студент талантливее, чем он сам, и просто не сможет не прийти. Но скажите мне вот что: вы говорили о ваших врагах. Кто они? Это очень опасно?

— Спасибо, что беспокоитесь обо мне. — Игорь вдруг озорно, по-мальчишески улыбнулся. — Это мафия, и она не очень опасна.

— Перестаньте меня дурачить, — обиделась Марго. — Я была искренна с вами, а вы опять издеваетесь. Откуда у нас мафия? Мы ведь не на Сицилии.

— Если бы мы были на Сицилии, дорогая, я бы сказал, что она очень опасна, — засмеялся он.

— Вы сами понимаете, как глупо звучат ваши слова, и смеетесь, — разозлилась Марго. — Ну ладно, не хотите говорить, не надо. Я не имею никакого права лезть в ваши дела. И я не спрашиваю, куда вы так торопитесь. Скажите только одно, но честно: вы едете не в публичный дом? Это тоже шутка?

— Я и говорил честно, я всегда говорю с вами честно, а вы мне не верите. — Он опять засмеялся. — Простите, любимая, я смеюсь, потому что все это на самом деле звучит глупо, но я действительно еду в публичный дом.

— Не забудьте прихватить презервативы, — зло бросила Марго, выходя из машины и с грохотом захлопывая дверцу.

— Еще раз спасибо за заботу, любимая. — Игорь выглянул из машины. — Но они мне не понадобятся.

— Вы, как всегда, думаете только о шлюхах, а на меня вам наплевать. Вы даже не подумали, что я, быть может, и не смогу переночевать у Нади. Если ее мама сегодня не на дежурстве, мне будет не на чем спать.

— Как

всегда, вы заблуждаетесь. Мне на вас не наплевать. Просто я знаю, что Надя сегодня ночует одна и наверняка будет рада, если вы составите ей компанию. У нее неважное настроение. До встречи, любимая! — Он захлопнул дверцу и уехал.

А Марго, ругая себя за излишнюю доверчивость и чрезмерные надежды на помощь Игоря, поднялась вверх по лестнице.

— Надя! — Марго сбросила шубу и, даже забыв поздороваться с подругой и ее мамой, потащила Надю на кухню, где можно было поговорить. — Игорь сейчас был здесь?

— Был, — ответила Надя.

— Вы давно знакомы? — Тон Марго скорее соответствовал бы допросу.

— Около года.

— И он часто бывает здесь? — продолжала Марго.

— Часто.

Все понятно. Бирюза бывает разных цветов, в том числе и голубая. И он демонстративно целовал Марго лишь для того, чтобы выиграть пари. И не сказал ей, что любит ее, это сказала она сама. Он лишь не возражал. Ну что ж! Можно любить одну, а хотеть другую. Ведь поехал же он, если не обманывает, в публичный дом. Значит, к Наде он относится возвышенно, а с нею намеревался лишь переспать.

— Какое же он дерьмо! — не замечая, что говорит вслух, сказала Марго.

— Что ты, Рита, — возразила Надя, — он хороший и порядочный. Мы с мамой просто в восторге от него.

— Я в этом и не сомневаюсь, — усмехнулась Марго. — Он умеет прикинуться овечкой.

— Ты знаешь, например, как он попал в наш город? — спросила Надя. — Ведь раньше он жил и работал в Москве.

— Нет, — ответила Марго.

— У него была прекрасная работа, — начала рассказывать Надя, — но неожиданно тяжело заболела его мама, и врачи сказали ему, что ей осталось жить совсем немного. Его мама была родом из нашего города, очень скучала по родине и всегда говорила, что умереть хотела бы здесь.

— Я ее понимаю, — сказала Марго. — Я сама люблю наш городок и ни на что не променяла бы его.

— Вероятно, он ее тоже понимал, потому что продал квартиру, чтобы добыть денег на переезд и всякие дорогостоящие лекарства. На работе Игорь договорился со своим другом, своим заместителем, чтобы тот на какое-то время заменил его. А этот друг заявил начальству, что Игорь уехал насовсем, и в конце концов занял его место. Когда мама Игоря умерла, он вернулся, как говорится, к разбитому корыту, — закончила Надя. — Разве это не свидетельствует о его благородстве?

— Это свидетельствует только о том, что он дурак. — Марго сердилась на себя, и на Надю, и на Игоря. — Если бы он был умный, он бы и о себе подумал.

— Родители — это святое, — сказала Надя. — Мама говорит, что даже отпетые преступники чаще всего любят своих матерей. Только отъявленные негодяи забывают о своих родителях.

— Ты намекаешь на Артура? — Марго искала причину для ссоры. — Но ты сама поддерживала меня, когда в загсе я начала колебаться. Если бы не ты, я, может быть, не вышла бы за него.