Свободная
Шрифт:
– Попробовали бы кто возражать.
– Тихо прошипел Виттор.
– За половину того, что упомянуто в деле, можно лишить привилегий любой род.
– Так что теперь Индерскому приходится проверять на осведомленность каждого в этой самой родне.- Хмыкнула Иллис.
– Как же так?
– Майя живо обернулась к подруге.
– Ведь это лишает их права претендовать на наследство. У этого графа, например, целая долина в собственности. Ведь конфискации не было.
– А указ о конфискации здесь не нужен. При лишении титулов и отказе в имени рода, все имущество автоматически отходит империи до особого распоряжения.
– Ехидно пояснил Вирт.
– Родственники могут,
– Да уж. У ребят Индерского сейчас работы на годы вперед.
– Поддакнул Виттор.
– Кстати, на счет того судьи, что ты спровадила.
– Продолжил тем временем Вирт.
– Все-таки удалось доказать, что он не только подозревал, но и знал на что обрекает людей. По крайней мере в отдельных эпизодах удалось доказать связь. В том числе и Лютимира. Про планы на счет себя ты знаешь.
Мальчишка живо обернулся к сестре.
– Как это сбагрила?
– Ты не рассказывала.
– К слову не пришлось.
– Рассеянно откликнулась та, продолжая следить за происходящим в зале.
– Да и не причем здесь я. Я только проследила, чтобы приговор исполнили как надо. Его продали на том самом рынке перед его уничтожением, а наемники по моей просьбе проследили за честным торгом и чтобы он прибыл к месту новой работы.
– Ух ты! Я все больше хочу увидеть этот куб.
– Восторженно произнес мальчишка. Судья в ошейнике. Это даже круче чем просто его убить.
– Ты бы видел его во время торгов.
– Хихикнула Иллис.
– Надо тебе запись показать.
Тем временем судья уже вышел из зала для подготовки к объявлению приговора.
Выслушать приговор Лютик захотел стоя в первых рядах зрителей. Никто не стал с этим спорить. Но из-за охраны, выставленной тенями, получилось, что Майя с братом стояли не в средине первых рядов, а впереди всех.
Последние прозвучавшие слова судьи были встречены в зале гробовым молчанием. Даже после объявления о завершении заседания, какое-то время никто не пошевелился, как будто все чего-то ждали. Наконец Лютик не выдержал и первым сделал шаг. Ему никто не препятствовал приблизиться к стеклянной стенке, за которой все еще оставались приговоренные. Он аккуратно, почти вплотную подошел к бывшему графу и без улыбки осмотрел его.
– Помнится, ты говорил, что оставишь на мне след. Что я никогда не вспомню свое имя, за то буду всю жизнь помнить тебя. Видишь, на моем лице уже почти ничего нет из твоих следов. Мне сказали, что лечиться придется почти год. А потом я буду здоров. Значит и следов твоих на мне не будет. Свое имя я вспомнил, а тебя я запомню. Только не как графа Контрийского. Тебя вообще больше никто не вспомнит по имени. У тебя его просто нет, только кличка. Знаешь как я тебя назвал про себя? Графчиком. Вот им ты и останешься в моей памяти. Теперь ты сидишь в коробке вместе со своей стаей. А я?
Лютик обернулся к замершей у него за спиной сестре.
– Так мы пойдем смотреть куб рабов?
– Конечно, Лютик.
– Майя улыбнулась и приобняла его, глянув на молчащего бывшего графа.
– Мы можем делать все, что захотим. И гулять там, где пожелаем. Мы с тобой свободные.
Лютик еще раз посмотрел на своего бывшего хозяина.
– А если ты захочешь вернуться из земель забвения, я буду ждать. Очень буду ждать и встречу тебя, Графчик. Ты только не сразу возвращайся. А то Майка опять мне запретит в дуэли участвовать.
Контрийский бессильно смотрел на удаляющуюся в окружении охраны парочку. Приговор был вынесен. И теперь он не мог рассчитывать даже на отсрочку. Земли забвения не тот
Майя внимательно осматривала куб. Точнее грань, перед которой они стояли. Длинная череда разнообразных портретов занимала две трети высоты куба. Прибор, оставленный когда-то Виртом, мог рисовать трехмерные изображения не только вблизи поверхности грани, но и на некотором удалении, в глубине куба. Прозрачные трехмерные или двухмерные изображения как бы парили внутри пространства над развалинами рынка рабов. А над всем этим стоял один смеющийся мальчишка. Только знак смерти над ним теперь обзавелся несколькими дополнительными линиями, трансформировавшими его в общепринятых письменах Арден в знак Бездны.
– Когда успел?
– Майя покосилась на замершего с боку Альнара.
– Так я проверял дорогу.
– С беспокойством откликнулся тот.
– Не возражаешь?
– Нет. Лютик, что скажешь?
– А мне нравится.
– Паренек проказливо улыбнулся.
– Только, Рыська, почему я один?
– Мне подумалось тогда только о тебе.
– Развела руками Майя.
– Давай не будем переделывать.
– Как скажешь. Все равно здорово. Тут столько портретов.
– Да уж. Устроители куба сами не ожидали такого результата и собирались через несколько лет очистить площадь.
– Задумчиво объяснил Виттор.
– Теперь это официальный мемориал.
– Точно, только как бы нам отсюда исчезнуть?
– Подал по связи голос обеспокоенный Риттл.
– Тут вас, похоже, начали узнавать. Лютик ведь без маски.
– Все, уходим в то кафе.
– Решительно потянула в сторону брата Майя.
– А на будущее надо тебе маску придумать.
– А почему Рыська?
– Нагнувшись к увлеченному вазочкой мороженного парню, тихо поинтересовался Вирт, когда они все уже устроились за своим столиком.
– О, это длинная история.
– Заулыбался тот.
– Сейчас расскажу.
Майя недовольно покосилась на брата, но ничего не сказала. Только улыбнулась. Она предпочитала не думать о недавно закончившемся суде. Таких судов еще будет много. Но результатами этого она была даже удовлетворена. Земли забвения. Это лучше чем смерть в круге равных. Чистилище было бы конечно еще лучше. Но сейчас хочется посидеть с друзьями в кафе. И пусть Лютик как в детстве покапризничает, выбирая себе мороженное. Он маленький, ему можно.
Рассказ о том, как она забралась на дерево, спасая котенка, и там застряла, в изложении Лютика развеселил всю компанию. Так что можно сказать вечер удался. Даже необходимость отвлекаться на доклады пятерок прикрытия не мешали.
Путешествие в закрытом фургоне закончилось. Ему было странно, что для этого потребовалось его усыплять. Обычно это делается при многодневных перевозках заключенных. Но, в конце концов, это не главное. В Арден, тех, кто мог бы ему помочь не осталось. Даже родственники предпочли отвернуться от него. Ну да это ладно. В других мирах есть те, кто захочет ему помочь. Так что для начала он проведет время на островах, рядом с землями забвения. А позже за ним смогут прислать транспорт. В землях забвения исчезновение заключенного означает его гибель. И на этом весь этот фарс будет закончен. Останется только найти какую-нибудь Альтер, которая снимет с него блок этой девчонки.