Свободная
Шрифт:
А еще – мой папа.
– Ох, привет, – неуверенно говорю я.
Он не объявлялся и не присылал сообщений с тех пор, как мама умерла. А сейчас стоит передо мной. Словно только что вышел со съемочной площадки сериала «Безумцы». А в руках он удерживает симпатичный серебристо-голубой велосипед фирмы «Швинн». Прислонив его к ближайшей стене, папа устремляется к нам с Вань Чэнь.
– Ну… – начинаю я, но быстро беру себя в руки. – Вань Чэнь, это мой отец – Михаил. Папа, это моя соседка по
– Рад познакомиться, – громко приветствует ее папа.
Лицо Вань Чэнь зеленеет, поэтому она что-то бормочет о следующем занятии и быстро уходит.
Папа всегда так действует на людей.
А вот меня при встрече с ним охватывает счастье, которое отражает его внутренний мир, его связь с небесами и его собственное счастье. Но я стараюсь оградиться от него, потому что не очень люблю ощущать чужие эмоции, даже радостные.
– Ты приехал сюда на велосипеде? – спрашиваю я.
Он смеется.
– Нет. Он для тебя. Подарок на день рождения.
Это удивляет меня. И не потому, что мой день рождения был в июне, а сейчас ноябрь. Просто мне трудно припомнить, чтобы папа дарил мне подарок лично. Обычно я получала по почте что-нибудь сумасбродное: открытку, набитую деньгами, дорогой медальон, билеты на концерт. Деньги на машину. Это все, конечно, радовало меня. Но мне всегда казалось, что он таким образом пытается откупиться. Как-то компенсировать то, что он бросил нас.
Папа хмурится, и это выражение кажется неестественным на его лице.
– Все подарки присылала мама, – признается он. – Она всегда знала, чего ты хочешь. И велосипед тоже выбрала она. Сказала, он тебе понадобится.
Я пристально смотрю ему в глаза.
– То есть мне следовало благодарить за них маму?
Он кивает с таким виноватым видом, будто только что признался, что обманом получил звание «Лучший отец».
Отлично. Я получала подарки от мамы, думая, что их присылает папа. Как же все запутано.
– Слушай, а у тебя вообще есть день рождения? – спрашиваю я, так и не придумав ничего другого. – Я всегда считала, что ты родился одиннадцатого июля.
Папа улыбается:
– Это был первый день, который я полностью провел с твоей мамой. Одиннадцатое июля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
– О. Так, значит, тебе всего двадцать три года.
«Они так похожи с Джеффри», – думаю я, глядя на его лицо. Те же серебристые глаза, одинаковый цвет волос и золотистый оттенок кожи. Только разница в том, что папа старше этого места и обладает поистине нерушимым спокойствием, а Джеффри шестнадцать и он бунтует против всего мира. И «занимается своими делами», что бы это ни значило.
– Ты видела Джеффри? – спрашивает папа.
– Читать
– Он не захочет со мной разговаривать, – не раздумывая, выпаливает папа.
– Ну и что? Он же подросток. А ты его отец, – говорю я.
А затем мысленно добавляю: «И должен заставить его вернуться домой».
Папа качает головой:
– Я не могу ему помочь, Клара. Я просмотрел все возможные варианты будущего, и Джеффри никогда не слушается меня. И, если честно, мое вмешательство все только ухудшает. – Он прочищает горло. – Но я пришел не только ради подарка. Мне поручили тренировать тебя.
Сердце начинает колотиться в груди.
– Тренировать меня? Для чего?
На его челюсти играют желваки, пока он обдумывает ответ.
– Не знаю, известно ли тебе это, но я солдат.
На мой взгляд, это слишком скромное определение для предводителя божьей армии, но не буду придираться.
– Да, я слышала об этом.
– И специализируюсь на владении мечом.
– Владение мечом? – переспрашиваю я, и мой голос невольно срывается на крик, отчего на нас начинают коситься прохожие. – Ты собираешь научить меня сражаться с мечом? – понизив голос, спрашиваю я. – То есть… пылающим мечом?
«Но ведь он появляется в видении Кристиана, – думаю я. – Не в моем. Не я сражаюсь им».
Папа качает головой:
– Люди часто принимают его за пылающий меч, но на самом деле этот меч соткан из сияния венца. Меч света.
Мне с трудом верится в услышанное.
– Меч света? Но почему я?
– Это часть плана, – поколебавшись, признается он.
– Понятно. То есть существует какой-то божественный план, в котором мне определена роль?
– Да.
– А у тебя есть копия этого плана, чтобы взглянуть на нее? Хотя бы одним глазком?
Уголок его рта приподнимается в улыбке.
– Он еще не закончен. Так ты готова приступить? – спрашивает папа.
– Что, прямо сейчас? – удивляюсь я.
– Нет времени лучше, чем настоящее, – говорит он, и, уверена, эти слова кажутся ему отличной шуткой.
Он подходит, чтобы взять у меня велосипед, и мы медленно шагаем в сторону «Робл».
– Кстати, как дела в университете? – спрашивает он, как любой другой заботливый отец.
– Хорошо.
– А у твоей подруги?