Свободное падение

Афанасьев Александр

– Да ты ментов на хвосте привел.

– Не было ментов! Какие щас менты?!

– Ща звякну. Стой здесь…

Пацан отошел, достал мобильник. Да… непуганое детство. Профи давно знали, что телефон с аккумулятором и симкой носить нельзя, после сеанса связи сразу вынимали и то и другое. Но и эти научатся… дай только срок. Сейчас все быстро учатся…

Время сейчас такое…

Пацан вернулся.

– Ща подъедут…

Сэммел незаметно осмотрелся по сторонам, заметил движение на крыше. Уже… чему-то учатся…

* * *

Через двадцать минут подъехали

две машины. Старая «Мицубиши Монтеро» и пятидверный местный джип под названием «Нива». Из них вылезли несколько русских, все в одной и той же униформе – джинсы, черные, кожаные куртки, вязаные шапочки, которые удобно раскатывать в маску. Все вооружены – у половины автоматические ружья «Сайга» и «Вепрь», у половины – старенькие, но явно содержащиеся в порядке автоматы. Сэммел мог это сказать с первого взгляда – он видел немало туземных армий и видел, как там обращаются с оружием. Сидят, втыкая в землю магазином, не чистят месяцами, связывают магазины «валетом», вбивают гвоздики в приклад, прицепляют флажок с шахадой или изображение какого-нибудь духовного лидера. Здесь ничего этого не было – оружие содержалось как в армии.

Лидер этих молодых людей был такой же, как и все, его можно было определить лишь по возрасту – около тридцати. Коротко переговорив с тем парнем, который подсел в их машину у рынка, он подошел к ним. Не поприветствовал – просто молча стоял и смотрел на них.

– Добри дан… – Павич протянул руку.

Лидер «русских четников», помедлив, протянул свою.

– Ты кто?

– Военный подрядчик. «Глобал Риск менеджмент».

– Пиндос?

– Нет, серб.

Лидер «русских четников» сплюнул на землю… то ли это было знаком неуважения, то ли слюна во рту скопилась.

– А это кто?

– Старший офицер компании здесь. Сержант морской пехоты США в отставке. Нам надо поговорить.

– О чем?

– У нас общие интересы. У вас – в том, чтобы ваша страна была вашей. У нас – в том, чтобы на прииски не было нападений. Можем работать вместе. Если договоримся, мы окажем вам серьезную помощь… материальную в том числе.

Лидер «русских четников» отрицательно покачал головой.

– Сами справимся.

– Почему не справились до сих пор?

Русский снова сплюнул на землю.

– Не твое дело. Бывай.

– Враг моего врага мой друг, – громко сказал Сэммел по-русски.

Русский, уже повернувшийся, чтобы уйти, заинтересованно повернулся:

– Ты кто такой?

– Твой друг. Моя фамилия Сэммел, до семи лет была Самойлов. Поговорим?

* * *

Для разговора выехали за город. Пригодилось мясо, которое Павич купил на базаре в большом ведре, замаринованное в уксусе. У русских нет понятия «барбекю», они жарят мясо не на решетке для гриля, а нанизывая его на длинные стальные спицы, предварительно долгое время выдержав в уксусе или кефире. Это у них называется «шашлык».

Русские сидели у костра все, и этим они тоже сильно отличались от других. На Востоке говорит амир с амиром, а рядовые моджахеды в сторонке стоят. И это несмотря на постоянное обращение «брат», как они называют друг друга. Брат-то брат… да только на словах. Не верите, езжайте в Дубай, в Саудовскую Аравию, посмотрите, как там «братья с братьями» обращаются. Хотя

сейчас уже не посмотришь…

– Предложение такое… – сказал Сэммел, отложив в сторону спицу, с которой он собрал и отправил в рот все мясо – с непривычки, он снимал куски руками, в то время как русские прямо зубами снимали. – Нам нужен кто-то, кто сможет активно действовать в регионе. Контролировать город. Контролировать пригороды. Контролировать незаселенную территорию. Отвечать за нее. Примерно как «Пробуждение» в Ираке. [39]

39

Автор десяти заповедей либерального коммуниста, француз по национальности. Читая его, можно многое понять о современном европейском мейнстриме и нашей принципиальной несовместимости.

– Кому это нужно? – спросил кто-то из русских.

– Мне, – спокойно ответил Сэммел, – мне нужно. Согласно мандату и правилам я не имею права вести никакие активные операции в регионе. Все, что я могу, – стоять около объектов, которые я должен охранять, и ждать, пока на них нападут. Только потом отстреливаться, но активно преследовать – я опять-таки не могу активно действовать, когда мне это нужно. Как только во время преследования я потеряю из виду объект, который я охраняю, я должен остановиться. Мне нужны свободные руки. Мой интерес в том, что, если хаджи будут заняты с кем-то еще, у них не будет времени разбираться с моими объектами.

Русские молча смотрели на него.

– Ты хочешь нас купить? – спросил старший.

– Нанять.

В России Сэммелу непонятно было многое, но вот это было из числа из ряда вон. В России слово «нанять» и сам процесс найма казался чем-то постыдным и неправильным. Русские часто использовали слово «купить» как синоним «нанять» – при этом вкладывая в это негативный смысл. Для американца это было непередаваемо дико. Всю жизнь мы либо нанимаем кого-то, либо нанимаемся сами, большая часть людей живет на жалованье – то есть они работают по найму. Что же в этом плохого? И как жить, если нельзя нанимать?

– Вас хочет нанять кто-то еще?

– Ты пришел на нашу землю и нам такое предлагаешь?!

Это сказал уже не старший, другой пацан, на лице которого был шрам. Старший посмотрел на него – и тот заткнулся.

– Я работаю здесь. У меня есть работа, и я могу предложить ее вам. У меня есть враги, и они – ваши враги тоже. В чем проблема?

Русский резко встал. На колени к американцу спланировала бумажка в десять долларов. Жарко дышал костер.

– Лучше сваливай отсюда. По-хорошему…

* * *

– В чем проблема?! – взорвался Сэммел, когда они сели в машину. – Гребаная страна! Здесь половина психи, а другая половина – последние козлы! Ничего нормально не делается, ни о чем не договориться. Полный…

– Это твоя Родина… – заметил серб, садясь рядом.

– Да… мои родители уехали отсюда, когда мне было семь. И я их теперь понимаю. Жить в стране, где все с ног на голову…

Серб дипломатично промолчал. Было уже темно, лучи фар шарахались по сторонам, сполохами высвечивая темную стену ночи.