Свободное владение Фарнхэма
Шрифт:
– Доктор Ливингстон – Я Полагаю! – и кинулся вверх по лестнице.
– О боже! – простонал мистер Фарнхэм и сжал ладонями виски. Затем добавил уже обычным тоном: – Девочки, входите. Карен, запри эту дверь, я же наверху подожду, сколько смогу. – Он взглянул на часы. – Пять минут.
Девушки вошли. Барбара шепотом спросила:
– Что случилось с Джозефом? Помешался?
– Да, что-то вроде того. Доктор Ливингстон – Я Полагаю – это наш кот, который любит Джозефа и терпит нас. – Карен начала запирать внутреннюю дверь, сделанную из листовой стали, на десять засовов дюймовой
Вдруг она остановилась:
– Черт меня возьми! Я запираю дверь, а отец остался там, снаружи!
– Не запирай вообще.
Карен покачала головой:
– Нет, я все-таки задвину парочку, чтобы он слышал. Этот кот может быть в миле отсюда.
Барбара оглянулась. Комната имела г-образную форму. Вошли они с конца короткого рукава. Справа, у стены, располагались две койки. Грейс Фарнхэм лежала на нижней, она все еще спала. Вдоль противоположной стены тянулись полки, тесно уставленные какими-то припасами. Койки и полки разделял проход немного шире, чем входная дверь. Потолок был низким, закругленным, сделан из гофрированной стали. Дальше можно было различить края еще двух коек. Дьюка видно не было, и вдруг он появился из-за поворота и принялся устанавливать ломберный столик. Барбара с удивлением следила за тем, как он аккуратно вынимает из карманов карты, которые захватил перед бегством из гостиной. Как давно это было! Наверное, уже с час назад. А может быть, и пять минут.
Дьюк заметил ее, улыбнулся и расставил вокруг столика складные стулья.
В дверь постучали. Карен отперла ее. Ввалился Джозеф, за ним вошел мистер Фарнхэм. С рук Джозефа спрыгнул рыжий персидский кот и тут же принялся обнюхивать все углы. Карен с отцом заперли дверь. Фарнхэм взглянул на жену и сказал:
– Джозеф, поможешь мне покрутить штурвал?
– Есть, сэр!
К ним подошел Дьюк:
– Ну как, посудина заклепана, шкипер?
– Да, осталась только раздвижная дверь. Она запирается на штурвал.
– Ну что ж, как запрете – прошу к столу. – Дьюк указал на разложенные карты.
Отец уставился на него в изумлении:
– Дьюк, ты что же, всерьез предлагаешь доигрывать партию, когда с минуты на минуту мы ждем нападения?
– Мою серьезность изрядно подкрепляет надежда выиграть четыре сотни долларов. И еще одну ставлю на то, что нас вообще не атакуют. Через полчаса тревога будет отменена, и в завтрашних газетах появятся сообщения, что радарные станции были сбиты с толку северным сиянием. Ну как, будешь играть? Или сдаешься?
– Ммм… мой партнер сыграет за меня. Я занят.
– Ты не будешь потом оспаривать ее проигрыш?
– Конечно нет.
Барбара обнаружила, что уже сидит за столом. У нее было такое чувство, что все это происходит во сне. Она взяла карты своего партнера и взглянула на них:
– Твое слово, Карен.
– О черт! – воскликнула в сердцах Карен и пошла с тройки треф.
Дьюк взял карты «болвана» и разложил их по мастям.
– Какую карту со стола?
– Все равно, – отозвалась Барбара. – Я играю в открытую за двоих.
– Может, лучше не надо?
– Да тут без вариантов. – Она показала карты.
Дьюк взглянул на них.
– Все
– Да, сын?
– Я выписываю чек на четыреста девяносто два доллара, и пусть это будет мне уроком.
– Нет такой необходимости…
Свет погас, пол вздрогнул под ногами. Барбара почувствовала, как что-то страшно сдавило ей грудь. Она попыталась встать, но не смогла устоять на ногах. Вокруг грохотали гигантские поезда подземки, и пол вздымался, как палуба корабля в море.
– Отец!
– Я здесь, Дьюк. Ты ранен?
– Не знаю. Но чек мне придется выписать уже на пятьсот девяносто два доллара!
Подземный гул не смолкал. Сквозь рев и грохот Барбара услышала, как мистер Фарнхэм усмехнулся и сказал:
– Забудь об этом. Доллар только что обесценился.
– Хьюберт! Хьюберт! Где ты? – послышался пронзительный голос миссис Фарнхэм. – Хьюберт, останови это!
– Иду, дорогая.
Тьму прорезал тонкий луч фонарика и двинулся по направлению к койкам. Барбара подняла голову и увидела, что это хозяин дома на четвереньках, держа фонарик в зубах, пробирается к супруге. Достигнув койки, он принялся успокаивать жену, и скоро ее крики стихли.
– Карен!
– Да, папа?
– Ты в порядке?
– Да, только синяки. Мой стул опрокинулся.
– Прекрасно. Тогда включи аварийное освещение в этом отсеке. Только не вставай. Передвигайся ползком. Я посвечу тебе фонариком. Потом возьми аптечку и шприц и… Ох-х! Джозеф!
– Да, сэр?
– Ты цел?
– Все в порядке, босс.
– Позови-ка своего лохматого Фальстафа. А то он прыгнул на меня.
– Просто он хочет выразить свое расположение к вам.
– Да-да. Но мне не хотелось бы, чтобы он выражал его в то время, когда я делаю укол. Позови его.
– Сию секунду. Док! Ко мне! Док! Док! На рыбку!
Через некоторое время грохот стих, пол перестал качаться под ногами. Миссис Фарнхэм, получив дозу снотворного, безмятежно уснула. В первом отсеке тускло светили две небольшие лампочки, и мистер Фарнхэм принялся изучать последствия нападения.
Ущерб оказался невелик. Несмотря на ограждения, несколько банок с консервами все же свалились на пол. Разбилась одна бутылка рома, но, кроме спиртного, практически ничего из припасов не хранилось в стеклянной таре. Спиртное, оставленное в ящиках, тоже уцелело. Самой неприятной потерей был радиоприемник на батарейках, который сорвался со стены и разбился вдребезги.
Мистер Фарнхэм встал на четвереньки и принялся разглядывать остатки приемника. Подошел его сын и, взглянув на разбитое устройство, произнес:
– Не трать время, отец. Смети весь этот хлам в помойное ведро.
– Кое-что можно восстановить.
– А ты что-нибудь понимаешь в радиотехнике?..
– Нет, – вздохнул отец. – Но у меня есть книги.
– Книги не починят радиоприемник. Тебе следовало бы иметь запасной.
– У меня есть.
– Тогда, бога ради, достань его! Я хочу знать, что случилось.