Свободное владение Фарнхэма
Шрифт:
– А что это такое?
– Поставить ее на ноги и предоставить действовать земному притяжению. Может быть это поможет. Позови мужчин. Они нам потребуются. Мне снова придется вымыться. Может быть придется делать надрез. О, Боже!
Через пять минут и двумя схватками спустя, они были готовы. Пока Карен бессильно лежала после второй схватки, Хью попытался объяснить, что им предстоит сделать. Слова с трудом доходили до нее, но все же в конце концов, она слегка кивнула и простонала:
– Мне уже все равно.
Хью
– Ну ребята, теперь, как только у нее снова начнется, берите ее под руки и поднимайте.
Схватки возобновились буквально через несколько секунд. Хью заметил это и кивнул Дьюку:
– Давайте!
– Джо, помогай. – Они принялись поднимать ее, держа руками за плечи и за бедра.
Карен вскрикнула и стала вырываться.
– Нет, нет! Не трогайте меня… Я не вынесу этого. Папочка, пусть они отпустят меня! Папа!
Они остановились. Дьюк спросил:
– Так что будем делать, отец?
– Я сказал – поднимайте! Ну!
Они приподняли ее над кроватью с широко разведенными бедрами. Барбара зашла сзади и обхватив Карен руками вокруг талии, стала сильно давить на измученный живот несчастной девушки. Карен снова закричала и стала рваться. Они обхватили ее еще крепче. Хью лег навзничь и стал светить вверх.
– Тужься, Карен, тужься!
– Ооооооооооооооо!
И тут он вдруг увидел темя ребенка, серовато-голубое. Он уже хотел было отложить скальпель, как головка снова исчезла.
– Карен, попробуй еще раз!
Он снова направил фонарь вверх. Он мучительно раздумывал о том, где следует сделать разрез: спереди? или сзади? Он снова увидел темя – оно появилось и пропало. Рука его вдруг стала твердой, как камень и совершенно бессознательно, он потянулся и сделал совсем маленький разрез.
Он едва успел отложить скальпель, как прямо ему в руки шлепнулся мокрый, скользкий окровавленный ребе нок. Он понял, что должен сделать еще что-то, но все, что он сообразил в данную минуту, было взять ребенка за обе ножки, поднять и шлепнуть по крошечной попке.
Раздался сдавленный крик.
– Теперь осторожно положите ее на кровать, но только полегче! Они все еще связаны пуповиной.
Они бережно уложили Карен. Хью встал на колени – руки его были заняты слабо попискивающей ношей. Как только Карен уложили, он попытался вложить ребенка ей в руки, но заметил, что Карен не в состоянии взять его. Хотя казалось, что она в сознании, и глаза ее открыты. Но она пребывала в глубоком забытье.
Хью и сам был недалек от обморока. Он мутным взором обвел комнату и вручил ребенка Барбаре.
– Никуда не отходи! – зачем-то сказал он ей.
– Отец, – спросил Дьюк, – а разве не нужно перерезать пуповину?
– Пока
– Он просто замечательный, – мягко сказал Джо.
– Она, – поправил его Хью. – Ребенок – девочка. А теперь, Барбара, если ты…
Он замолчал. Дальнейшее произошло слишком быстро. Ребенок начал задыхаться; Хью схватил его, перевернул головкой вниз, сунул палец в рот младенцу и извлек оттуда комок слизи, снова отдал ребенка Барбаре, снова принялся щупать пуповину и только тут заметил, что Карен в опасном состоянии.
С кошмарным сознанием того, что ему следовало бы быть вдвое более сильным, он взял один из шнурков и узлом перевязал пуповину около животика ребенка, пытаясь унять дрожь в руках, чтобы не затянуть узел слишком сильно. Затем он начал завязывать второй шнурок и понял, что это уже не нужно: Карен внезапно исторгла послед и началось кровотечение.
Одним движением скальпеля Хью перерезал пуповину, бросил Барбаре:
– Закрой ее пластырем, – повернулся, чтобы заняться матерью.
Кровь текла из нее ручьем. Лицо посерело и, кажется, она потеряла сознание. Было уже слишком поздно накладывать швы на сделанный им разрез и последовавшие за ним разрывы. Он видел, что кровь шла изнутри, а не из наружных разрывов. Он попытался остановить ее, вложив внутрь тампон из последней оставшейся марли, в то же время крикнув Джо и Дьюку, чтобы они принесли бандаж и холодный компресс для Карен.
Через мучительно долгий, как ему показалось промежуток времени, компресс и бандаж были на месте, а марля подкреплена целым ворохом стерильных гигиенических салфеток – вещь, хоть и невосполнимая, но зато и почти ненужная им, устало подумал Хью. Он поднял глаза и взглянул на лицо Карен. Затем с панической поспешностью стал пытаться нащупать ее пульс.
Карен скончалась через семь минут после рождения дочери.
*
Глава девятая.
Кэтрин Джозефин пережила свою мать на день. Хью окрестил ее этим именем и каплей воды через час после того, как умерла Карен. Было ясно, что и девочка долго не протянет. У нее было что-то не в порядке с дыханием.
Один раз, когда малышка стала задыхаться, Барбара вернула ее к жизни, прижавшись ртом к ее ротику и высосав из него что-то, что тут же с отвращением выплюнула. Некоторое время после этого малютка Джози как будто чувствовала себя лучше.